Говорят, однажды он спалил целую крепость со всеми ее обитателями Разве мы можем быть уверены, что с нами он не сделает того же? Разве мы можем быть уверены, что, заполучив наше золото, он затем не убьет нас?
— Тише, Джулия, — резким от беспокойства голосом прошептала мать Авроры — леди Корделия. — Какой смысл пугать нас больше, чем мы уже напуганы? Это все пустые разговоры. Мы даже не знаем, так ли это было на самом деле.
— Конечно, так. Я подслушала то, что говорил папа. Он бы не повторял эту историю, если бы она не была правдой.
Слова Джулии снова вызвали у Авроры страх. Захватчики не являлись цивилизованными людьми. Даже если отец добьется мира, верить, что враг не разрушит город, было нельзя.
На поле боя возникло какое-то движение. Часть вражеского войска отделилась от основных сил и медленно последовала за Константином и его людьми к городским воротам. Солдаты подходили все ближе, и теперь Аврора уже вполне могла рассмотреть каждого в отдельности. Она искала Мэлгвина — безжалостного человека, в чьей власти находилось дикое чудовище, ожидавшее там, внизу, своего часа, готовое вырвать сердце из плоти ее дорогого Вирокониума. Она заметила темно-красный штандарт с изображением золотого дракона. Прямо под ним на вороном жеребце ехал темноволосый человек.
Неудивительно, что его зовут Мэлгвин Великий, — в благоговейном страхе подумала Аврора. Даже на расстоянии она ощутила мощь, которую, казалось, так и излучал чужеземный барон войны, с легкостью управляющийся с огромным боевым конем. Она и не предполагала, что враг окажется темноволос. Почему-то она представляла себе Мэлгвина светловолосым гигантом, как Хэнгист или Хорса — легендарные саксонские воины, чуть было не сокрушившие Римскую Британию при жизни предшествующего поколения.
При приближении вражеского предводителя Авроре пришлось подавить дрожь. В одном из старых каменных строений города сохранилась облупившаяся мозаика, изображавшая бога Диониса. Он был представлен верхом на пантере, его длинные волнистые волосы обвивали плечи, а в глазах застыли жестокость и торжество. Валлийский воин выглядел так, как будто мозаика ожила.
Послышался крик одного из солдат, охранявших ворота:
— Константин собирается заключить мир. Все женщины и невооруженные мужчины должны прибыть в Парадную залу и ожидать там сообщения.
Женщины недоуменно оглядывались по сторонам. Они не могли допустить мысли, что Константин разрешит врагу войти в город. Несколько женщин, включая Карину — вторую сестру Авроры, — снова принялись молиться. Аврора коснулась рукой плеча матери:
— Мама, что нам делать?
Голос леди Корделии был спокоен, ровен и звучал вполне твердо:
— Если Константин ведет Мэлгвина и его людей в город, они будут нашими гостями И относиться к ним мы будет должным образом.
— Я не стану разыгрывать роль гостеприимной хозяйки перед этими… этими варварами — раздраженно выпалила Джулия.
— Нет, станем, — одернула ее мать. — Ты не запятнаешь честь отца грубостью по отношению к нашим гостям. Пошли, нам надо спуститься и привести себя в порядок.
Застыв на месте, женщины наблюдали, как леди Корделия, подобрав юбку, начала быстро спускаться по приставной лестнице. Аврора покинула раскалившуюся башню почти последней. Ожидая своей очереди, она — в течение томительных минут — успела глубоко обдумать слова матери: «Если Константин ведет врагов в город, значит, у него есть какой-то замысел». Грубый варвар совсем не соперник ее умному, образованному отцу. В нетерпении узнать, что же ее отец припас для чужеземного воеводы и его людей, Аврора проворно ринулась вниз. Она опередила мать и других женщин, намереваясь добежать раньше всех до Парадной залы, где отец проводил всякого рода приемы и празднества.
Парадная зала находилась в центре города, маня в эту полуденную жару своей прохладой.