04) смог аж в 7. 40, но путь мой лежал в другую сторону, так что извини!!! Напиши мне чего-нибудь доброго…»
Машка стояла, как пришибленная. Смысл написанного доходил до нее частями. Сначала «здравствуй», потом восклицательный знак… Машка огляделась. Вдруг Якубов стоит где-то поблизости? А она – схватила, не подумав… Вот тебе – осторожность! Идиотка…
Подошла Настя. Внимательно посмотрела на Машку.
– Ты чего?
– Ничего… – щеки Машки загорелись.
– А в руке чего?
– Записка, – ликующе прошептала Машка. Счастье перло из нее и хотелось с кем-нибудь поделиться. Она протянула листочек Насте.
– Сэ… Я, – громко прочитала та и перевела – Саша Якубов… Эгэ… Семь сорок… Чего-нибудь доброго…
Она протянула записку обратно.
– Фигня все это. Он тебя, наверняка, с кем-нибудь спутал.
Машка не хотела так думать. Якубов – не жлоб и не самоуверенный дурак. Он хороший. Иначе зачем ему писать «прости» и «напиши чего-нибудь доброго»?
– Ты не в школе. Он просто вежливый, – Настя разгрызла семечку и сплюнула шелуху в кулак.
– Он мне улыбался, – вспомнила Машка – Один раз в коридоре. Потом, когда в аудиторию заглядывал…
– Ты не в школе, – повторила Настя, разгрызая следующую семечку – Он уже взрослый. Ты на него пялишься – вот он и улыбается. Из вежливости. Или как звезда. Типа, ты – его поклонница.
Машка ужаснулась:
– Ты думаешь, он знает?!
– Да нет, наверное. Он просто вежливый.
К расписанию подошла девушка с третьего курса. Короткие волосы, очки – ничего особенного. Фигура стандартная. Серость. «Она учится с Ним, – подумала Машка – Вот повезло! Видеть Сашу каждый день три пары подряд… Счастливая!» Хотя девушка в очках вполне могла бы быть влюблена в какого-нибудь недоступного пятикурсника и страдать. И не быть счастливой.
Машка написала еще записку. Приписала: «Якубову Саше». Повесила на расписание. На следующей перемене записки не было. Значит Якубов Саша ее уже прочитал.
Но ответ писать он не торопился.
Машка подошла к расписанию, окинула стенд взглядом.
Ничего…
На следующей перемене пришла Настя.
– Ответил?
Машка отрицательно покачала головой.
– Ну ничего, – ободрила ее Настя – Может он тебе поэму сочиняет… А ты его видела?
Машка снова покачала головой. Отрицательно.
– Ну ничего, – повторила Настя – Может он поэму пишет…
Раздался смех. У расписания стояли Якубов и девушка в очках. Он обнимал ее за плечи, а она его за талию. Они стояли обнявшись и смеялись. Наверное, от счастья. От того, что вместе. Она ему что-то громко сказала. Он не ответил. Но улыбнулся.
У Машки замерзли щеки.
– Позер, – презрительно бросила Настя и Машка ухватилась за это слово, как за брошенную веревку.
Конечно, он позер! И это все для того, чтобы неизвестная «М. Н.» поняла, где она и где он. Он не любит эту девушку в очках. Он просто притворяется…
– Не переживай, – сказала Настя – Может быть они просто друзья.
– Да! – глуповато улыбнулась Машка и повторила – Да!
– Только не сходи с ума. Ты все равно никогда не добьешься его расположения.
– Почему?
– Потому что ты – наивное создание, а он – позер и бабник. Вы не нужны друг другу. Чтобы быть вместе, надо дышать одним воздухом. А ты в его атмосфере задохнешься. Как и он в твоей.
– Мне пофиг…
– Я согласна, что он красив. Я согласна даже, что он умен. Но вы находитесь в разных плоскостях. Он тебя в упор не видит.
– А я его вижу!
– Потому что ты внизу с задранной головой. А он вверху и не смотрит под ноги.
– И что же мне делать? – Машкины брови просительно поднялись.
– Ничего. Не приближайся к нему. Просто смотри. И пойми, что на нем свет клином не сошелся, – ответила Настя и сплюнула шелуху в кулак.
Машка задумалась. С одной стороны, она с Якубовым не в школе.