Настя по-настоящему испугалась. В личном плане беда. С общежитием — беда. Еще осталась академия и — все! «Тьфу, тьфу, тьфу!» Она суеверно поплевала вокруг и перекрестилась. Нужно срочно объясниться с родителями. Только как? По телефону? Страшно. Нужно посоветоваться с Мишей. Он что-нибудь придумает.
Как назло, Сашка пропала. Куда она могла запропаститься? Может, укатила со своим художником? Хоть бы ключи от квартиры оставила, как бы они сейчас Насте пригодились…
— Поживешь у нас, — выслушав Настю, заявил Миша.
— Но у вас и так дома цыганский табор!
Но Миша молча подхватил ее сумки, побросал в машину, и они поехали. Дома ее никто не стал расспрашивать. Усадили за стол, накормили. Дети попросили изобразить гусыню. Изобразила. Потом стала показывать все подряд из темы «Птичий двор». Все смеялись.
В прихожей запел телефон — оказалось, звонят Насте.
— Это, наверное, Сашка нашлась! — подскочила она и схватила трубку.
— Это Иван. Ты меня помнишь?
Настя с трудом вспоминала, что за Иван. Наконец откопала из завалов впечатлений последних дней заумника Ивана.
— Ну конечно, помню!
— Я пришел в общежитие, тебя нет. Твои соседи дали телефон. Пойдем погуляем?
Настя отыскала Мишу на кухне. Он курил в одиночестве.
— Я пойду немного погуляю. Ты не обидишься?
Миша как-то странно глянул на нее.
— С чего это мне обижаться? Ты здесь не в тюрьме. Можешь делать что хочешь.
— Угу.
Настя быстро собралась и убежала. Иван ждал ее у подъезда. Отправились гулять по улицам. Стоял октябрь.
Желтые сухие дни, прохладные вечера. Настя поймала себя на мысли, что впервые за последнее время обратила внимание на погоду и вообще на окружающий мир. Оказывается, осень стоит самая что ни на есть золотая, а она, поглощенная своими переживаниями, просто не заметила этого. Иван что-то рассказывал про свой факультет, а Настя с удивлением озиралась кругом.
— А знаешь, осень в большом городе совсем другая, не такая, как у нас дома, — заявила Настя.
— А у вас какая?
— У нас.., у нас осень пахнет огородом. Сухой землей, картошкой, подсолнухами…
— Подсолнухи разве пахнут? — недоверчиво усмехнулся Иван.
— Подсолнухи? — задумалась Настя. — Еще как! Немного пылью и сырыми семечками. Ну, я не знаю. Запах помню, а объяснить не могу. И еще осенью у нас стоит запах костров. На всех дачах жгут траву. Она так трещит…
— Ну да, сухая же, — поддакнул Иван, с удивлением наблюдая за Настей.
Она отвернулась. Она сама себе удивлялась и не ожидала от себя подобной сентиментальности. Вспомнились родители, огород с картошкой, арбузы на бахче. Она забыла посоветоваться с Мишей. Она должна срочно все рассказать ему и спросить, как же ей быть.
— Хочешь, костер запалим? — неожиданно предложил Иван. Настя оживилась:
— Здесь?
— Ну… Найдем где. За домом можно.
Иван притащил откуда-то сухих веток. Настя нашла коробку, разорвала ее на части. Развели костер. Иван стал рассказывать смешные истории из своего детства. Настя пыталась вспомнить что-нибудь подобное из своего. В костер приходилось то и дело что-нибудь подбрасывать. Вскоре они привели в порядок всю близлежащую территорию. Сколько сейчас времени, они не знали — часов ни у того, ни у другого не оказалось. Их никто не тревожил, они болтали довольно непринужденно, пока не услышали сзади хруст листьев. Кто-то неторопливо шел в их сторону.
«Наверное, уже поздно», — подумала Настя и взглянула на окна. В стоящей рядом пятиэтажке все еще светилось десятка два окон.
— Настя? — услышала она откуда-то из-под деревьев.
Обернулись вместе с Иваном. В их сторону шагал Миша. В руках он держал куртку.
— Вот. Ты ушла в одной ветровке. Холодно.
С Иваном поздоровался за руку.
— Садись с нами, — подвинулась Настя.
— Да, действительно, — подтвердил Иван.
— Нет. Мне некогда. Ты только потом проводи ее.
— Конечно.
Так и не уговорили остаться. Отдал куртку и ушел так же неторопливо, как и пришел. И Настя, и Иван смотрели ему в спину, пока он совсем не скрылся в темноте. После ухода Миши разговор не заладился. Затоптали костер и двинулись к Мишиному дому.
— Я еще приду? — спросил Иван.
Настя поспешно кивнула и нырнула в подъезд.
Миша разогревал на кухне ужин.
— Я ужасно голодная, — сообщила Настя и уселась на табуретку.
— Он тебе нравится? — не оборачиваясь, поинтересовался Миша.