— Пожалуй, я встречусь с «Одиноким мужчиной в Лондоне».
— Джени, мне не нравится эта идея… — начала Роза.
Но Джени перебила ее:
— Многие находят друг друга через объявления, я уверена. Для чего же тогда их помещают в газету? Я думаю, что это очень волнующе: два совершенно незнакомых человека встречаются и вместе начинают путь к познанию друг друга. Ты писатель-романист, неужели тебе это не интересно?
— Я об этом не думала.
— Ну, вот, а отговариваешь меня. — Джени вскочила. — Я отвечу на это объявление прямо сейчас. Уверена, что он получит кучу писем от таких же одиноких женщин в Лондоне.
В дверях она остановилась.
— Мне не нравится твое настроение, Роза.
Ты встречаешься с этим чертовски скучным Колином так долго, что стала такой же скучной, как и он. Пожалуй, романтические описания — не твоя тема. Ты молодая, красивая, живи полной жизнью, а то потом будет слишком поздно.
И она ушла, хлопнув дверью.
Роза опомнилась, только услышав стук. Вот так отбрила! Последнее слово в их спорах всегда оставалось за Джени, подумала она печально, но сейчас ее сестра нанесла ей удар ниже пояса. Она знала, что Колин относится к Джени с величайшим терпением, а Джени испытывала к нему только презрение, правда, никогда еще не набрасывалась на него в открытую. Роза признавала за сестрой некоторую правоту.
Колин действительно бывал иногда скучноват, к тому же не скрывал своего недовольства при визитах Джени к Розе.
Он ясно дал понять, что их личная жизнь не должна быть на виду.
— Я не буду чувствовать себя комфортно, зная, что она спит в комнате напротив, — хмурился он.
Роза уставилась на него.
— Мы же не слишком шумим?
Колин слегка покраснел.
— Она молода и слишком впечатлительна.
— Уверена, она знает жизнь, — сухо отпарировала она. — Возможно, Джени даст нам ценные советы.
Но Колин не сдавался.
— У нас впереди много времени, чтобы обдумать это, — ответил он, целуя ее волосы.
Так он всегда прекращал споры.
…Внезапно Роза почувствовала усталость; она встала из-за стола и подошла к окну, из которого открывался вид на небольшой садик, где уже начали распускаться цветы, которые вырастила бабушка, Венеция Блэйк. Крокусы и нарциссы делали это место неотразимым, а вдоль стены росли магнолии, розы и ароматная лаванда.
Розе нравилось работать в саду, ей казалось, что рядом с ней незримо присутствует бабушка, и это действовало на нее успокаивающе.
Через пять лет после смерти матери ее отец, Дэвид Крэг, встретился с Молли, привлекательной и веселой вдовой, у которой тоже была дочь, на три года моложе Розы. Роза не винила отца за вновь обретенное счастье, одно лишь огорчало: ее сводная сестра Джени затмевает ее. Симпатичная и капризная, девочка делала все по-своему.
Роза критически взглянула на свое отражение в оконном стекле: прямые светло-русые волосы, карие глаза, бледная кожа, одета скромно — свитер и юбка.
Тусклые волосы, тусклая одежда, тусклая жизнь, подумала она с отвращением. Возможно, Джени права.
И так было всегда: когда Джени оказывалась рядом, Роза чувствовала себя неполноценной.
Сейчас ее сводная сестра занимала свободную комнату в квартире Розы лишь потому, что их родители отправились в кругосветное путешествие.
— Ты ведь присмотришь за ней, милая? — попросила Молли Крэг с беспокойством. — Не разрешай ей совершать глупости.
— Я сделаю все возможное, — пообещала Роза, уверенная, что Молли не одобрила бы свидание своей дочери с одиноким мужчиной в Лондоне.
Ну что она могла сделать? Она писательница, слава Богу, не няня или домработница, и нуждается в кабинете.