Герцог, бросив лишь один мимолетный взгляд, полностью ее игнорировал, а Тереза, казалось, понимала, что Джульет не расположена к светской беседе.
Джульет едва притронулась к еде, и от нее не ускользнуло, что сеньора Винсейро часто бросала в ее сторону странные, недоброжелательные взгляды.
Джульет не понимала, почему Эстелла смотрит на нее так странно, если… (сердце у нее подскочило при этой мысли) если только герцог не позабавил ее рассказом об утреннем осложнении! Она почувствовала, как кровь отлила у нее от щек. Но не может же герцог быть так жесток! Однако сегодня утром она имела возможность убедиться в его жестокости, и ей пришлось надеть поверх платья легкий кардиган, чтобы скрыть предательские следы пальцев герцога.
Ее смущала и бесила мысль о том, что герцог рассказал Эстелле, как она, Джульет, фактически бросилась ему на шею, позволив ему целовать ее, чего не допустила бы ни одна приличная португальская женщина! Почему бы еще Эстелла начала вдруг презирать ее? Ведь именно презрение она прочла в глазах Эстеллы.
Когда трапеза закончилась и Тереза отправилась отдыхать в сопровождении чопорной сестры Мадисон, герцог извинился перед Эстеллой и вышел из комнаты, направившись в конюшни. Джульет, поглощенная своими мыслями, едва заметила, что все ушли, а оставшись наедине с Эстеллой, тоже встала, чтобы поскорее убежать от ее хищных глаз.
Но Эстелла подошла к двери столовой и прислонилась к ней. закрывая путь к отступлению. Джульет оглянулась на стеклянные двери, выходящие на террасу.
— На Вентерре невозможно ничего скрыть, сеньорита Саммерз, — произнесла она медленно и холодно. — Нам надо объясниться, а потом вы вольны покинуть не только замок, но и остров!
Джульет чувствовала ужасную усталость. У нее был тяжелый день, и ей казалось, что она только что пробежала марафонскую дистанцию.
— В чем дело, сеньора? — устало спросила она. — Я очень устала… — Остаток фразы растаял в воздухе.
Тонкие черты Эстеллы исказились.
— Как вы смеете стоять здесь, сеньорита, и спрашивать, почему я хочу с вами поговорить! Вы же прекрасно это знаете! Или вы полагали, что ваша глупая интрижка с герцогом останется между вами? — Она усмехнулась, увидев, как побелела Джульет. — Бедняжка Розмари! Вы действительно вообразили, что Фелипе станет развлекаться с таким жалким созданием, как вы?
Джульет опустилась на кресло, прижав ладони к щекам:
— Значит, он вам рассказал?
— Естественно! Боже правый, я его невеста, или вы забыли? Может быть, вы надеялись, что он тоже забыл? — Эстелла подошла к ней, глядя на нее без всякого сочувствия. — Припоминаю, я как-то предупреждала вас, сеньорита, Фелипе очень привлекателен! И полагаю, он реагирует на неразборчивость, как всякий нормальный мужчина!
— Я не неразборчива! — воскликнула Джульет.
— А как это назвать? Да, должна признать, вы поумнее Лоры Уэстон, и способ атаки у вас более тонкий, но в принципе вы повторяете те же ошибки! Вы блестяще завоевали доверие Терезы, а в конечном счете и подружились с ней. Мне с трудом верилось, что кому-то это удастся. И вот я узнаю, что Тереза даже поняла всю бесперспективность любви к такому человеку, как Фелипе, который для нее слишком стар. Вы хорошо выполнили вашу работу! Мне следует вас поблагодарить. Вы, по крайней мере, протоптали мне верную дорожку к бракосочетанию с Фелипе!
Джульет уставилась на нее:
— Откуда вы знаете о Терезе… и… герцоге? Эстелла пожала плечами:
— Вы беседовали с Терезой в ее гостиной, не так ли? У вас не закралось подозрение, где может быть сестра Мадисон?
— Вы хотите сказать, что она подслушивала? — Джульет почувствовала легкую тошноту.
— Да. Она была в спальне. Мы никогда не были тем, что называется… э… друзьями.