— Какое облегчение знать, что ты в безопасности…
— Разве я сказал, что вы в безопасности? — Он приблизился к ней на шаг. — Жаль терять такой славный вечер. — Тон его оставался непринужденным, но непринужденность была наигранной. Сабрина напряглась. — Я думаю, что мог бы, не покривив душой, пообещать вам, что вы получите удовольствие, удостоившись моего внимания. — Он улыбнулся.
Сабрина шагнула в сторону. Теперь она точно знала, что испытывает ягненок, увидев волка. Найл был гораздо выше ее, широк в плечах и весьма мускулист, и, когда выплеснул на нее все свое обаяние, она почувствовала себя совершенно беззащитной. Но она не забывала о том, что все это игра, что он слишком хорошо знает, какую власть имеет над женщинами. Нет, она не будет пешкой в его игре.
— Надо мной вы не властны… уверяю вас.
— Не властен?
Столько нежности было в его голосе, столько чувственности. Взгляд его согревал и возбуждал. Он таил опасность.
Внезапно ночь ожила, заиграла запахами, звуками, какими-то удивительными ощущениями. Сабрина вдруг с неожиданной остротой почувствовала, что они тут одни, что ситуация становится все опаснее. Что на нее нашло, если она позволила себе остаться наедине с этим мужчиной? У нее отчаянно не хватало опыта для этого поединка воли, для тех словесных игр, в которых он был мастером. Найл Макларен и леди Ширвингтон знали, что делали, когда разыгрывали ссору, — это была лишь прелюдия к любовной игре. Сабрина была совершенно неопытна, и ее шансы уцелеть сводились к нулю.
Очевидно, разум ее оставил, или это ночь околдовала ее.
— Мне надо идти, — тихо произнесла Сабрина, и голос ее дрогнул.
— Нет, останься. — Он коснулся ее щеки кончиками пальцев.
— Это… неправильно, — пробормотала она, испугавшись ощущения, которое пробудила в ней его ласка.
— А ты всегда делаешь только то, что правильно, моя сладкая?
— Да… всегда.
— Не может быть, чтобы ты меня боялась.
Сабрина прикусила губу. Она боялась не его, а исходившего от него искушения, разливавшегося теплой волной по телу.
Она смотрела как завороженная в его глаза. Одурманенная его чувственным взглядом.
— Мне потребуется минута, не больше, чтобы разжечь в тебе страсть, мышонок.
Сабрину била дрожь. Он стоял так близко, что она чувствовала его жар, его мужской запах.
Он подошел еще ближе, его голос перешел в соблазняющий шепот.
— Ты хочешь, чтобы я заставил гореть твою кожу, сладенькая? Хочешь вспыхнуть, как свеча, от моего прикосновения?
Она не в силах была произнести ни слова, не могла даже шевельнуть пальцем. Он ласково коснулся ее лица.
Сабрина закрыла глаза, сопротивляясь магическому действию его прикосновения. Затем его палец провел по ее губам.
— Посмотри на меня, дружок.
Она повиновалась. Он не сводил с нее глаз.
У нее мелькнула мысль, что он сейчас ее поцелует, и она, замерев от восторга, ждала.
И когда, наконец, он завладел ее губами, Сабрина почувствовала себя совершенно беспомощной.
У девушки кружилась голова, мысли путались.
Когда он поднял голову, она ощутила боль разочарования, отразившуюся в ее взгляде. Это не ускользнуло от Найла, и он улыбнулся:
— Тебя никто еще не целовал, мышонок? «Целовали, но не так!» — хотелось ей крикнуть.
Он накрыл ладонью ее щеку, опустил голову и понизил голос до страстного шепота:
— Хочешь, я тебя еще раз поцелую?
Его поцелуй был долгим, интимным. Его губы ласкали ее губы, это была игра ради того чувственного наслаждения, которое испытывал он сам, даря его ей.
Когда в рот ей проник его язык, она буквально обезумела от желания, готовая отдаться ему прямо сейчас.
Сабрина ухватилась за его плечи, чтобы не упасть.
Он ласкал ее тело, все крепче прижимая ее к себе.