— Вы должны понять, что, как только Ула появится в обществе под вашим покровительством, граф больше не сможет требовать ее возвращения в Чессингтон-холл.
— Совершенно согласна с тобой, — кивнула герцогиня. — Этого нельзя допустить ни в коем случае.
Внимательно посмотрев на внука, она добавила:
— Моя горничная говорит, что, когда она помогала Уле принять ванну, ее ужаснули рубцы на спине девушки, некоторые из которых, полученные вчера вечером, еще кровоточили! Маркиз нахмурился.
— Значит, она сказала мне правду? — К сожалению, да, — кивнула герцогиня. — Робинсон говорит, это очень болезненные раны. Одежда прилипла к кровоточащим рубцам, и раны причинили ей страдание, когда бедняжка раздевалась.
Герцогиня с удовлетворением отметила сверкнувший в глазах внука гнев, его плотно стиснутые губы. Она поняла, что он сомневался в правдивости рассказа Улы о перенесенных от руки собственного дяди побоях; у нее самой были те же подозрения.
Но теперь не оставалось никаких сомнений, что с бедной девочкой обходились хуже, чем поступил бы со своим ребенком забулдыга-работяга, напившийся в пятницу вечером.
— Я позабочусь о том, чтобы этот негодяй Чессингтон-Крю заплатил за все! — воскликнул маркиз.
— Возблагодарим же Господа, — тихо промолвила герцогиня, — что ты избежал брака, который сделал бы тебя не только несчастным, но и более циничным и разочарованным, чем сейчас!
— Кто это говорит про меня такие вещи?
— Не буду с тобой спорить, — ответила бабушка. — Ты всегда был моим самым любимым внуком, и я желаю тебе найти свое счастье.
— Я больше не надеюсь, что это осуществимо, — сказал маркиз. — Но я готов довольствоваться определенным комфортом, а это по крайней мере в настоящий момент категорически исключает женитьбу.
Не желая больше говорить на эту тему, он поцеловал бабушку в щеку, затем прикоснулся губами к ее руке.
— Спокойной ночи, бабушка! Я очень признателен вам за понимание и готовность, с которыми вы приняли мою игру, и, что бы ни случилось, мы обязательно с радостью увидим, как два омерзительных человека получат по заслугам.
С этими словами он, улыбнувшись, вышел из комнаты.
Но герцогиня долго еще печально смотрела на закрывшуюся за внуком дверь.
Глава 3
Маркиз достал из нагрудного кармана золотые часы.
— Пора ужинать, — резким тоном заметил он. — Вы должны научить Улу не опаздывать.
— Полагаю, — ответила герцогиня, — ее задержало новое платье, которое я купила для нее утром на Бонд-стрит. Мы надеемся, оно тебе понравится.
Маркиз ничего не сказал, и герцогиня продолжала:
— Вне всякого сомнения, девочка, как говорят слуги, » стоит того, чтобы ее красиво одевали «. Дрого, пожалуй, твоя уверенность в том, что Ула произведет настоящую сенсацию, появившись у меня на приеме завтра вечером и на твоем балу в пятницу, совершенно обоснована. Девочка поистине очаровательна.
Маркиз продолжал молчать, но герцогиня видела, что он внимательно слушает ее. Через некоторое время она спросила:
— Полагаю, ты не получал никаких вестей из Чессингтон-холла?
— С какой стати? — ответил маркиз. — В конце концов, что им может быть известно? Разумеется, обитатели Чессингтон-холла гадают, почему я приехал к леди Саре и внезапно исчез, но это все.
— Возможно, они недовольны твоим поведением, — предположила пожилая леди.
— Очень надеюсь на это! — мрачно ответил маркиз.
Он снова нетерпеливо взглянул на карманные часы, затем сверился с часами из севрского фарфора, стоящими на каминной полке, словно желая удостовериться, что никакой ошибки нет.
Но тут дверь распахнулась, и появилась Ула. Герцогиня ждала, что девушка войдет медленно, скованная новым платьем, одним из самых красивых, которые пожилая дама видела в последнее время.