Перед ними стоял круглый стол, покрытый белой скатертью. Посуду после обеда еще не успели убрать. Сорванный ветром дубовый лист мягко опустился на стол перед Рианон. Она посмотрела на лист, перевела взгляд на ослепительно-белый домик, в котором жила семья владельца виноградника. Вечером друзья собирались купить у этого человека еще вина; Рианон обмолвилась, что в жизни не пила ничего вкуснее. Одним словом, во Франсуке все было замечательно – и экзотические цветы, красные, бордовые, розовые, и гостеприимные хозяева, и еда…
– Ну, что скажешь? – спросила Лиззи, откидывая назад волосы.
– Нет, – отрезала Рианон.
Наступило молчание, довольно-таки тягостное. Прервал его Хью:
– Что слышно о Мелани?
– Вчера вечером она прилетела на Антигуа, – ответила Рианон.
– К нам еще приедет? – поинтересовался Джек, подливая себе вина.
Никто ему не ответил.
Рианон застыла со стаканом в руке. Лиззи старалась спрятать нарастающую досаду под блаженной улыбкой. Так прошло несколько минут. Наконец Хью подлил Рианон вина и обратился к ней с вопросом:
– Сколько бутылок думаешь купить?
– Я пока не решила.
Рианон взяла у Хью бутылку и взглянула на этикетку.
– Позвони Оливеру и спроси, сколько надо брать, – предложила Лиззи.
Рианон посмотрела на Хью. Черные кудри, выбившиеся из-под шляпы защитного цвета, прилипли к вискам, а в курчавой бороде блестели капельки пота. Глаз не было видно за стеклами темных очков, но у Рианон не было сомнений, что оператор чувствует себя неуютно. Она едва заметно кивнула ему, улыбнулась Джеку, допила вино, после чего Хью с Джеком поднялись и, не дожидаясь женщин, пошли вперед, мимо столов, расставленных на просторном газоне.
– Лиззи, так не пойдет, – сказала Рианон вполголоса. Лиззи криво усмехнулась:
– Итак, пресвятая дева Рианон ни за что не выйдет из себя.
– Да пошла ты, – отмахнулась Рианон. Лиззи нахмурилась.
– Значит, ты полагаешь, что мы во всем этом играем какую-то роль? – насмешливо спросила она. – А я-то считала, что наша командировка – только предлог для того, чтобы вы с Оливером хорошо провели время в Южной Африке.
Губы Рианон побелели от гнева.
– Я понятия не имела, что он сюда приедет, и тебе, кстати, об этом прекрасно известно, – отрезала она.
– Неужто?
– Да, кому-кому, а тебе известно. И может быть, ты наконец соизволишь мне объяснить, с какой стати придуриваешься? Учти, если Энди после нашего отъезда не связался с тобой, мы здесь ни при чем. Ни я, ни Оливер.
– Придуриваюсь я, как ты выражаешься, дорогая, – процедила Лиззи сквозь зубы, – совсем не из-за Энди, а всего лишь потому, что ты оплачиваешь путешествия Оливера, и еще потому, что ты не видишь, как нагло он тебя использует.
Рианон сделала глубокий вдох, чтобы взять себя в руки и не взорваться.
– У него, – с деланным спокойствием ответила она, – сперли кредитные карточки. Как прикажешь поступить в такой ситуации?
– Как правило, – парировала Лиззи, – кредитные карточки можно восстановить за сутки. Ему это в голову не пришло?
– Не исключено, что он не глупее тебя. Вполне возможно, что новые карточки уже прибыли в Кейптаун и лежат в отеле, – зло бросила Рианон. – Такой возможности ты не допускаешь?
Лиззи повернулась к подруге:
– А ты сама уверена, что они там лежат?
– Между прочим, так оно и есть.
Лиззи пристально посмотрела Рианон в глаза. Та даже не моргнула.
– Скажи, пожалуйста, – не унималась Лиззи, – он хоть когда-нибудь возвращал тебе долги?
– Лиззи, какого черта? – воскликнула Рианон и рубанула воздух ладонью.