— Тогда будьте готовы к двенадцати. Лучше с запасом выедем.
— Мне еще как-то голову надо вымыть, — не подумав, ляпнула я.
Он оживился:
— Могу и с этим помочь.
Я едва удержалась, чтобы не отправить его далеко и надолго, однако меркантильные соображения пересилили во мне эмоции.
— Спасибо, но как-нибудь сама справлюсь.
— Жаль, а мне бы хотелось.
Вот наглость! Чувствует, что я от него завишу, и совсем распустился! Ну ничего. Ты меня только к врачу свози, а потом я тебе покажу! И, прикинувшись глупой овечкой, я нежно произнесла:
— Ладно, Денис, к двенадцати буду готова!
— Потрясающий прогресс! Вы первый раз назвали меня не по фамилии! — возликовал он. — Может, и на «ты» прейдем?
— По-моему, вы давно уже это сделали в одностороннем порядке, и очень некстати, — припомнила я момент, когда он ворвался ко мне в присутствии Максима.
— Да-а? — удивленно протянул он. — А я и не заметил. Мне казалось, я вас постоянно на «вы» называю, а тогда, значит, прямо на «ты»? По-моему, вы что-то путаете. Или… — Он фыркнул. — Наверное, это я потому, что вы постоянно со мной очень интимно ссоритесь.
Меня прямо подмывало поссориться с ним, и притом весьма не интимно. Но мне непременно надо было попасть на консультацию, и я снова была вынуждена сдержаться.
Впрочем, кажется, Бахвалов сам почувствовал, что переборщил, и скоренько свернул разговор:
— Ладно. Мне уже пора. К двенадцати будьте готовы. Я за вами зайду.
Черт с ним. С паршивой овцы, то есть в данном случае, скорее, барана, хоть шерсти клок. Еще денек я его, пожалуй, вытерплю. Зато за ногу буду спокойна.
Результаты поездки оказались ошеломительными. Домой я ехала уже без гипса. Выяснилось, что никакой трещины у меня нет. Всего-навсего сильный ушиб.
— Как же так? — спрашивала я. — Мне же рентген делали. И трещина на снимке была.
— Мало ли, — пожал плечами врач. — Может, пленка дефектная или волосок при проявке попал. Или вообще перепутали и не ваш снимок дали.
— Но нога-то моя.
— И не то еще случается, — явно избегал вдаваться в подробности он, проявляя цеховую солидарность.
— А вдруг у вас как раз перепутали и подсунули снимок здоровой ноги, — заволновалась я.
— Нет, это ваша нога, — заверил меня он. — Уж я-то вижу. Можете радоваться. Вам крупно повезло.
Ногу мне чем-то намазали, замотали эластичным бинтом и отправили с «мужем» домой. Да, да, Бахвалов окончательно перешел в разряд моего супруга. После того, как меня третий раз назвали его женой, мне уже стало лень возражать. Бывают случаи, когда проще согласиться, чем пускаться в пространные объяснения. Хотя вообще-то ума не приложу, почему они так решили? По-моему, невооруженным глазом видно, что мы совершенно чужие друг другу люди. Даже на «вы» общаемся.
Тем не менее это никого не смущало, и с нами вели себя так, словно мы по крайней мере двадцать лет женаты. Бахвалов л ишь ухмылялся и, гад такой, не уставал повторять:
— Ну пошли, женушка дорогая.
«Ничего, дорогой муженек, долг платежом красен», — мстительно думала я.
Домой я ехала в полном шоке. С одной стороны, отсутствие перелома радовало, но, с другой, — получалось, что я на пустом месте профукала работу. И как же дальше? На травмпункт в суд подавать? А что это изменит? Место-то уже занято. Да мне к тому же так и эдак рекомендовали до конца недели не особенно нагружать ногу.
Спасибо большое за рекомендацию! Будто мне что-то другое теперь остается!
Зато Бахвалов рулил довольный до невозможности. Будто миллион в лотерею выиграл. И изгалялся надо мной, как мог.
— Так и думал, что вы симулянтка. Признавайтесь, ведь сунули потихоньку от меня этой тетке в травм пункте взятку, чтобы она вам трещину на снимке нарисовала.