Подоспели бойцы из батальона, недавно провожавшие нас. Они бережно приняли отяжелевшее тело Мигеля. Комбат сунул мне в руки фляжку с вином.
-- Мы думали, вам не выбраться!
Диверсия на ГЭС в Гранаде
Антонио вернулся через час. Его группа не понесла
потерь.
Прикладываясь к неиссякаемой фляге командира
батальона, сияющий Антонио возбужденно рассказывал, как удалось потушить свет в Гранаде.
Сквозь позиции противника подрывники просочились незаметно. К электростанции вышли в точно назначенное время. Оба здания станции -верхнее, у плотины, и нижнее, у окончания водонапорных труб, -
были ярко освещены.
Неподалеку темнели силуэты вооруженных людей.
Но возле водонапорных труб охраны не было.
Взяв с собой Педро и распорядившись, чтобы остальные бойцы в случае необходимости прикрыли их огнем, Антонио пополз к водонапорным трубам.
Заминировав обе трубы и подложив к каждой пятикилограммовые заряды тола, Антонио и Педро поползли к своим; зажигательные трубки должны были взорвать заряды через пять-шесть минут.
Два взрыва грохнули почти одновременно. Свет в
Гранаде погас. Преследования не было.
-- Вот за вас мы волновались здорово, -- закончил
Антонио. -- Слышали -- возле моста разыгралось целое
сражение... Что там произошло?
-- Нас обнаружили. Мигель убит. Трое ранены.
-- Мигель?..
Антонио не донес до рта поднятую было флягу.
В нашем домике в Хаене все дышало тишиной и покоем. Обрадованная Анна Обручева громко позвала:
-- Роза! Роза!.. Они вернулись! |
-- Подожди! -- попытался я остановить переводчицу.
Но сияющая Роза уже стояла в дверях.
-- Салуд, Рудольфе! Как вы быстро! Я даже не успела дошить Мигелю его рубашку!
Посмотрев на меня, Роза все поняла без слов.
Скомкав недошитую рубашку, она спрятала в ней залитое слезами лицо.
Глава 8. Признаны!
Я сижу над пожелтевшими газетными листами и вспоминаю...
Вот сообщения особенно памятного мне марта:
"Одиннадцатого марта республиканские бойцы на южном фронте взорвали железнодорожные мосты в Альколеа. и Лас Педрочес, парализовав движение воинских эшелонов противника... " "Двенадцатого марта республиканские войска успешно отразили атаки противника под Пособланко... " "Разгром мятежников и интервентов под Гвадалахарой. Замечательная победа республиканских войск! Большое количество пленных и трофеев... " "Двадцать пятого марта республиканскими бойцами взорван поезд с боеприпасами под Монторо. Уничтожены мосты под Бельмес и
Эспиэль... "
Из дальней дали возникает передо мной залитая весенним солнцем дорога из Хаена через Андухар к монастырю ла Вирхен де ла Кабеса[4] на командный пункт батальона. Висенте разгоняет машину, мы проносимся мимо "святого места" на четвертой скорости. С монастырских стен гремят запоздалые выстрелы.
Вскоре я встретился с командующим южным фронтов полковником Пересом Соласом.
Я вижу точно слившиеся в единое целое старинные здания маленького городка Андухар. Вижу комнату с камином, где нас принимает командующий южным фронтом полковник Перес Салас. Он высок, подтянут, по-старомодному галантен. В прошлом это кадровый офицер испанской армии. Один из тех немногих офицеров, которые сохранили верность республике. И теперь Перес Салас облечен большими полномочиями.
Вежливо склонив седеющую голову, полковник слушает Обручеву, переводящую мою речь. Он очень приветлив с переводчицей (она -- дама, а он -- испанец! ) и весьма сух со мной.
[4] Монастырь Головы святой Богородицы.
[]Ну что ж! Если бы дело, о котором шла речь, было личным, я не стал бы доказывать этому самоуверенному человеку, что небольшая группа подрывников может спокойно пустить под откос эшелон с батальоном пехоты или танками противника.
Полковник курит, явно нервничает.