В распоряжении мятежников в то время была одна железная дорога, связывающая гарнизон Гранады с Севильей, Кадиксом и другими крупными центрами, занятыми фашистами на юге Испании. В их руках находилась также автомагистраль, идущая на запад.
По указанию командования специальные подразделения должны были в одну из ближайших ночей взорвать мост на железной дороге примерно в десяти километрах северо-западнее Гранады и лишить военную промышленность города электроэнергии.
Мы прибыли к месту назначения в середине дня. Машины пришлось оставить в нескольких километрах. И вовсе не потому, что опасались налета или артобстрела. Из-за долгих дождей стали совершенно непроезжими немощеные дороги.
Взрывчатку мы пока не выгружали из автомобилей. Возле них дежурила надежная охрана, а остальных бойцов я повел на КП батальона, оборонявшего указанный нам участок. Увязая в грязи, мы наконец отыскали этот КП в четырех километрах от шоссе.
Командир батальона -- тучный сорокапятилетний человек, в прошлом моряк -- знал о приезде подрывников и ждал нас. Его не смутили осторожные намеки на то, что у нас туго с продовольствием.
-- И накормлю, и обогрею! Вот виллы для отдыха не подготовил... Заночуете без каминов и без матрацев! -- пошутил он и, в упор посмотрев на Хуана Гранде, спросил: - Моряк?
Комбат бурно радовался, что угадал профессию Хуана. Они хлопали друг друга по плечу, без околичности перешли на "ты", пустились вспоминать знакомые корабли, порты, каких-то неведомых владельцев таверн и кабаков от Лондона до Лимы. И я понял: тут мы не пропадем. Моряк моряка не подведет, расшибется в лепешку, а сделает, что нужно!
Так впоследствии и получилось. Командир батальона обеспечил нас довольствием, подобрал отличных проводников и даже выделил бойцов для участия в вылазках группы.
Правда, поначалу он нас и огорчил: оказалось, что батальон не ведет поисков.
-- Почему, командир? Моряк пожал плечами:
-- Но ай орден!
Это проклятое "нет приказа" мы слышали в Испании не в первый раз.
Разведку противника придется вести, как и под Те-руэлем, самостоятельно, и мы мирились с этим.
Вечером командир батальона провел меня и еще нескольких подрывников в передовую линию окопов. Окопы отрыты неважно, крутости, где грунт был неустойчив, не укреплены и во многих местах оползли, обвалились. Под сапогами хлюпала вода. Мы вылезли из хода сообщения и пошли верхом. Небо было непроницаемо черным, зато внизу, в котловине, сияли бриллиантовой россыпью сотни ярких огней.
Командир батальона остановился, кивнул в сторону светящихся точек и, подтягивая поясной ремень, сказал:
-- Гранада... Держатся, сволочи!..
Диверсия на мосту. Смерть Мигеля
С наступлением следующей ночи наша группа, нагрузившись взрывчаткой, тихо миновала боевое охранение батальона.
Антонио ушел еще засветло.
Командир батальона проводил подрывников до передовых постов, взволнованно пожелал удачи.
Темнота. Тишина. На обувь с каждым шагом налипает все больше грязи. Под ногами канавы, какие-то борозды, камни. А впереди, внизу под нами, все та же сияющая огнями Гранада.
Гранада! Ни один город Испании не воспет русскими поэтами с такой любовью, как ты! Бессмертный Пушкин грезил твоими красавицами. В наши дни замечательные стихи посвятил тебе Михаил Светлов. Для русского человека Гранада стала символом страстной любви и великого мужества...
Люди устали. Надо передохнуть. Прошу Яна Тихого еще раз напомнить бойцам, что делать в случае нападения противника во время работы на мосту. Вероятная опасность нам угрожает со стороны автомобильной дороги. В десяти километрах от моста сильный гарнизон мятежников, оттуда может быстро подоспеть подкрепление. Действовать надо быстро и абсолютно бесшумно...