Если вам она не понравится, я, Пиччи-Нюш, при всех готов съесть свой хвост!
Дверь скромной комнаты в домике дворцового садовника, куда переселили безработного принца, медленно приоткрылась.
Незнакомая девочка стояла на пороге. Тяжелое роскошное бархатное платье на ней было порвано у локтя, подол в пыли. Рыженькая, полная, с лицом, шеей и руками, обсыпанными веснушками, с большим пухлым ртом, она, конечно, не была красавицей. Но от всего ее облика веяло теплотой и каким-то беззащитным обаянием.
Неожиданная гостья шмыгнула вздернутым носиком:
-- Народ прогнал из замка сироту,
Я там стихи писала в тишине.
Лишь указали мне дорогу ту,
Где я смогу найти свою мечту
-- Ту душу, что близка одна лишь мне.
-- Что слышу я! -- воскликнул Лютик. -- Вы пишете стихи?!
-- Люблю их больше, чем французские духи! -- мгновенно отозвалась принцесса:
Еще вчера льстецов придворных рой
Мои поэмы слушал не дыша,
Сегодня ж платье у меня с дырой,
Мечты разбиты и пуста душа...
И она зарыдала...
Глаза у принца сияли. Он сам не заметил, как стоял уже на коленях подле несчастной принцессы Филифлюк, держа ее за руки. Даже неотмытые следы чернил на их ладонях были одинакового цвета.
-- Всего лишь пять минут назад
Хотел принять я страшный яд... -- взволнованно говорил Лютик.
-- По-моему, здесь все в порядке, -- шепнул Пиччи-Нюш Диане и Гокко. --Уйдем поскорей, не будем им мешать. Простите, ребята, ничего, что я говорю прозой?..
На другой день принц и принцесса провожали Диану, Гокко и Пиччи. Прощание оказалось долгим и трогательным. Наконец, огромная золотистая птица оторвалась от земли и взмыла в небо, унося на себе названых брата и сестренку.
Еще несколько лет мальчик с девочкой прожили в волшебном домике Пиччи-Нюша. Они полюбили друг друга и, когда стали взрослыми, поженились.
Гокко решил вернуться в свое родное племя, и красавица Диана не отговаривала мужа. Пиччи перенес их на родную юному индейцу землю Бразилии. Гокко был так умен, силен и ловок, что скоро совет племени избрал его вождем. У Дианы и Гокко родилось трое детей -- два мальчика, похожих на отца, и синеглазая девочка, такая же прекрасная, как и ее мама. Все они жили долго и счастливо.
Глава девятая
Последний бой
История закончилась. Впереди светлым пятнышком виднелся выход из пещеры. Лиза тараторила без умолку.
-- ...А мне понравился Лютик. Он такой смешной, и все равно было его жаль. Как ты думаешь, на кого похожа принцесса Филифлюк? Пожалуй, на Таню Курихину из нашего класса. Та тоже толстенькая, и в веснушках, и носик вздернутый. Только стихов не сочиняет. Ты любишь, Алена, когда тебе читают стихи?
-- Я люблю, когда мама мне читает рецепты тортиков, -- мечтательно отозвалась Алена.
-- Ну, ты опять об еде! Ты как считаешь, что стало с той толстой Брунгильдой, женой министра? Она умерла или только в обморок хлопнулась? А как думаешь, в Бразилии зима есть? Если там холодно, в чем, интересно, индейцы ходят?
-- Лиза! -- ахнула сестренка. -- А шубка моя, корзинка, валенки? Все у Ляпуса осталось. Стекло волочительное! Им и читать удобно, и драться. Их отдадут?
-- Фу! Да попросим у Печенюшкина или Фантолетты, они тебе сто тысяч миллионов стекол наколдуют. И валенок тоже.
-- Я тебе что, сороконожка! -- возмутилась Алена. -- Мне мои валенки нужны. Там метка есть. Я ножку стерла. У меня мизинчик болит! Вот!
С этими словами, возбужденная, сердитая, она вылетела из пещеры и попала прямо в объятия феи. Лизу подхватил Морковкин. Тут же была и остальная компания.
Шумно нахваливая девочек и перебивая друг друга, волшебники рассказывали новости. Выяснилось вот что.
У источника газирона, близ вершины Тики-Даг стоит просто тройной кордон стражи во главе с Глупусом.