Он обвёл глазами малышей, которые крутились вокруг снежной бабы и маленькой ледяной крепости, и пошёл в атаку. Сначала у бабы слетела голова, потом её снежные бока покатились в сторону крепости, круша и ломая непрочное снежное здание.
Малыши сначала остолбенели, а потом стали разбегаться, плача и оглядываясь на свой снежный город, жить в котором уже не придётся.
- Ааа! Ты чего! - кричал какой-то карапуз - единственный храбрец, не убежавший после этого налёта.
Рыжий приподнял его и посадил на крышу летнего грибка, стоящего над песочницей.
- Ааааа! - испуганно закричал карапуз, но Рыжий запустил в грибок снежком. Грибок зашатался, а карапуз замер, боясь скатиться вниз. Он молчал и дрожал от холода и страха.
И тут на площадке появился Ираклий Ираклиевич. Он нисколько не возмутился, увидев проделки Рыжего.
- Хороша работка! - потирал он руки. - Хотя снежная баба - ерунда. Вот карапуз - это, пожалуй, отличная гадость-пакость. Такой я ещё не знаю.
И он достал записную книжку, а из трости ручку.
- Вот видите, Ираклий Ираклиевич, я для вас всё делаю, а вы не хотите, - заныл Рыжий. Он так жалостно смотрел на старика, что даже сердце Сергея начало проникаться ненавистью к Ираклию Ираклиевичу.
- Ах, отстань! - Ираклий Ираклиевич двинулся дальше, а Рыжий засеменил за ним.
Сгорая от любопытства, Сергей поспешил следом.
"Чего же просит Рыжий? - волновался Сергей. - Не хочет ли он стать ещё сильнее. Надо узнать непременно".
Ираклий Ираклиевич и Рыжий скрылись за гаражами. Сергей притаился недалеко за углом.
- Я и так отдал тебе уже шесть лет, больше не могу, и не проси, сердито говорил Ираклий Ираклиевич. - Больше гадостей, чем ты сейчас делаешь, ты всё равно не сможешь уже делать.
- Но ведь другим, почему же другим... - настаивал Рыжий.
- Мне нужны свежие обмены, новые ребята, которые будут выдумывать новые пакости. А ты станешь уже слишком взрослым и перестанешь делать гадости-пакости.
- Разве я не могу дать вам тоже новые гадости-пакости для вашей коллекции?
- Пока да, но если я прибавлю тебе ещё три года, ты станешь совсем взрослым, а взрослые не пакостят от души. А сейчас ты мне доставляешь массу удовольствия. Смотри, я уже записал: номер 1748 - подсаживание малыша на грибок. После Нового года у меня будут новые пакостники, - Сергей услышал, как старик даже причмокнул от удовольствия. - И в молодые годы я не мог совершить столько гадостей-пакостей, сколько делают для меня сейчас они. Мои годы из тебя тоже сделали настоящего гадостника, хи-хи, гордись! И никуда уже не уйдёшь: пока расписочка у меня, пока ты не разорвал её своей ручкой - ты останешься таким же пакостником, как я! А теперь прощай. Чтото где-то происходит. Нюх тянет меня на бульвар: там затевается какая-то новая гадость-пакость. Кажется, это катание верхом на урнах, боюсь прозевать. Такой пакости ещё нет в моем каталоге. Это будет самый полный каталог пакостей. От "Я" до "А". От "Ябеда" и далее. Я прославлюсь в веках. И вы, маленькие Ираклии, тоже получите свою долю славы, не беспокойся. Вы же почти мои детки, - и он засеменил прочь.
Сергей едва успел спрятаться за другой угол.
"Что я натворил! - с ужасом думал он. - Значит, Ираклий прибавил мне три года жизни, чтобы я делал для него гадости-пакости? А он будет радоваться и записывать их в свою коллекцию... "
Сергей стал припоминать Рыжего и ещё более ужаснулся. Надо немедленно что-то делать, времени совсем мало, завтра Новый год.
Глава пятая
ВДОГОНКУ В НИКУДА
Сергей бежал по улице, не замечая никого вокруг.
Кто мог ему помочь? Мама и папа? Они всё равно не поверят, будут смеяться.
Этому может поверить только один человек. Только друг. Только Вовка.
Сергей перестал бежать и зашагал уже спокойнее.