Антонио ничего не ответил брату, и Хейтор продолжил:
– Мне снилось, что я – набожный и благочестивый еврей. Понимаешь, это был скорее не сон, а видение. Чей-то голос сказал мне, что в воскресенье придет мессия. Отличная новость, правда? Одно плохо – именно в воскресенье будет финал суперкубка по футболу.
Какое-то мгновение братья молча смотрели друг на друга. Потом они одновременно расхохотались. Самое удивительное заключалось в том, что даже в эту минуту беспечного веселья мимика одного поразительно точно повторяла мимику другого. Действительно, внешне их невозможно было отличить друг от друга. Впрочем, у них были разные музыкальные пристрастия.
– Сегодня я разговаривал с Вайманом, – сказал Хейтор, имея в виду сенатора Ваймана.
– Я же просил тебя не делать этого, – отозвался Антонио. – Слишком рано!
– Он пригласил меня с собой на охоту в Виргинию.
– Надо же, вот здорово, – вздохнув, пробормотал Антонио.
– Похоже, бизнесмены его штата просветили его насчет важности нашего импорта меди и лития.
– Ну да, близятся выборы, – согласился Антонио. – Как это похоже на американцев...
Близнецы посмотрели друг на друга и одинаково усмехнулись.
– Хочу поохотиться в Виргинии. – В голосе Хейтора прозвучало ребяческое нетерпение.
– Нет, не сейчас... еще слишком рано. – Увидев огорченное лицо брата, Антонио взял его за руку и крепко ее сжал. – Я знаю, как ты обожаешь охоту...
– Мы оба обожаем охоту, – прикрыл глаза Хейтор. – Но не всякую, а особого рода...
– Да ты, похоже, готов вонзить скальпель в себя самого, – сверкнул глазами Антонио.
– Ненавижу его! – отозвался Хейтор. – Злобный и высокомерный тип!
– Он имеет то, чего мы так долго добивались, – сказал Антонио, ставя все точки над i. – Терпение и еще раз терпение! Скоро все станет нашим, все идет по плану.
– Если бы мы были в Асунсьоне, мои руки давно бы уже обагрились его кровью!
– Но мы не в Асунсьоне, – предостерегающе произнес Антонио. – И здесь каждый наш шаг будут рассматривать под микроскопом!
– Цивилизация! – Хейтор скорчил презрительную мину. – Меня просто тошнит от нее!
Антонио ничего не ответил. Он смотрел на пожилую блондинку, неуверенно скользившую на роликовых коньках мимо клуба. На ней были майка и выцветшие шорты на широких красных подтяжках. Она уже миновала вход в клуб, когда на нее налетел невысокий смуглый человечек. Изо всех сил толкнув престарелую роллершу, он выхватил у нее сумочку. Нелепо взмахнув руками и широко раскрыв рот в немом крике, несчастная упала на тротуар, а грабитель пустился наутек. Братья в одно мгновение оказались на улице, с полувзгляда поняв друг друга. Хейтор пустился вдогонку за убегавшим воришкой. Подобно гепарду, он мог с поразительной скоростью промчаться четверть мили и даже не вспотеть при этом. Завернув за угол, он одним прыжком настиг человечка и, схватив его за шиворот, резким движением повернул к себе лицом. Мгновенно оцепенев от ужаса, вор уставился в неподвижное лицо Хейтора, на котором горели янтарным блеском глаза зверя. Неизвестно, что он разглядел в них, но, прерывисто вздохнув, невольно попятился назад. Ленивым, почти небрежным движением Хейтор ударил вора в висок. Удар оказался таким сильным, что бедняга не удержался на ногах. Взвизгнув, как собака, которой отдавили лапу, он взлетел в воздух, с тошнотворным треском ударился головой о стену дома и, обливаясь кровью, безжизненно сполз по стене на тротуар. Хейтор наклонился к телу, взял украденную сумочку и, потеряв всякий интерес к вору, вернулся к брату.
Тот осторожно усаживал пострадавшую женщину, прислонив ее спиной к стеклянной витрине клуба. По всей видимости, правая нога женщины не пострадала, но вот левая была неестественно согнута в колене.
– Ну, как дела? – спросил Хейтор.