нет, но не сейчас же — у сына вот-вот должна родить жена, сам Эрнест только что купил зимний домик в Солнечной долине, штат Юта, для его компании этот год обещал быть самым успешным, и у его жены наконец появилось новое хобби — Милдред занялась гончарным ремеслом и вроде бы совсем повеселела... Нечего скрывать — эти годы лучшие в его жизни. Он поймал себя на мысли о том, что с угрозой легче было бы смириться, будь он молодым и нищим, как церковная мышь. А сейчас... он, дьявол его побери, слишком богат, чтобы вот так взять и сдохнуть. Почему эти ублюдки выбрали именно этот момент — как раз когда я вот-вот должен выплатить всю рассрочку?
— Какие будут указания, мистер Уолгрин? — голос секретарши вернул его к действительности.
— Прежде всего временно переведем ваше рабочее место вниз, в холл — кто знает, что могут устроить здесь эти маньяки, и не дай Бог, пострадает кто-то из тех, кого все это абсолютно не касается.
— Вы считаете, вам звонил маньяк?
— Нет, — ответил Уолгрин. — И именно поэтому я и собираюсь удалить вас отсюда.
К его огорчению, полиция ухватилась как раз за версию о маньяке. Капитан из управления прочел ему лекцию, в которой Уолгрин без труда узнал их служебную инструкцию о терроризме. Хуже того — инструкция была старая.
Капитана из управления звали Лапонт. Возраста он был примерно того же, что и Уолгрин, но на том сходство и заканчивалось: рядом с худощавой, подтянутой фигурой Уолгрина волнующуюся плоть полицейского чина удерживал, казалось, только темно-синий мундир. До Уолгрина капитан снизошел лишь по той причине, что тот был важной шишкой в деловых кругах. Говорил он с ним так, будто произносил речь о психологии преступного мира на обеде в дамском благотворительном обществе.
— Итак, мы имеем дело с террористом-маньяком, которого не пугает даже смерть, — глубокомысленно заключил страж порядка.
— Не совсем так, — возразил Уолгрин. — То есть все террористы утверждают, что их не пугает смерть, но в действительности это редко бывает.
— Инструкция указывает на это как на типичное обстоятельство.
— Вы говорите об инструкции Службы безопасности по борьбе с терроризмом, — устало ответил Уолгрин. — Которую признали устаревшей сразу после ее принятия.
— Да по телевизору только и говорят о том, что террористы не боятся умирать! Вчера, например, в программе новостей — я сам слышал.
— Тем не менее это не так. И в любом случае я не думаю, что мы имеем дело с террористом.
— Да их сразу можно узнать!
— Капитан Лапонт, все, что я хочу узнать у вас — что конкретно намерены вы предпринять для спасения моей жизни?
— Мы обеспечим вам надежную охрану... Организуем, с одной стороны, систему защитных мероприятий, с другой — постараемся пресечь действия террориста в зародыше...
— Что именно вы намерены делать?
— Я же только что сказал вам, — капитан тяжело дышал от возмущения.
— Если можно, прошу подробней.
— Вам будет сложно понять.
— Ничего, попытаюсь.
— Там много... специальной терминологии.
— Можете начинать.
— Ну, прежде всего мы поднимем папки с ОД...
— То есть с оперативным досье, отыщете имена и адреса всех в близлежащих районах, кто когда-либо и почему-либо угрожал своему ближнему, и будете расспрашивать их, что они делали такого-то числа в три минуты двенадцатого, и если чей-то ответ покажется вам странным или не заслуживающим доверия, вы будете доставать его до тех пор, пока он не скажет вам что-нибудь, что, по вашему мнению, сможет заинтересовать прокурора. А тем временем те, кто угрожал мне, преспокойно меня угрохают.
— Это типичный случай негативного мышления, мистер Уолгрин.
— Капитан, поймите — я уверен, что ни одного из этих людей вы не сможете найти в ваших папках.