Мужчина услышал, повернулся к нему, и мама упала.
Нил тоже падал. Чувствовал, что падает. Потом в комнате стало светлее. Мама лежала на полу. Язык у нее вывалился, лицо посинело, глаза вылезли из орбит. Мужчина стоял рядом с ней на коленях и сжимал ее горло руками. Он взглянул на Нила и побежал, но Нил хорошо рассмотрел его лицо. Потное и перепуганное.
Потом Нилу пришлось рассказать все полицейским и показать на мужчину в суде. А папа сказал, чтобы он постарался забыть об этом. Думал про счастливые времена с мамочкой. Но он не мог забыть. Ему снилось это, и он просыпался от приступа астмы.
А сейчас папа, наверно, женится на Шэрон. Сэнди говорил ему, что все считают, будто его папа женится снова. И еще Сэнди говорил, что никому не нужны чужие дети, особенно если они много болеют.
Мистер и миссис Люфтс постоянно обсуждают переезд во Флориду. Нил все думал: если отец женится на Шэрон, то отдаст его им? Хорошо, если нет. Грустные мысли так поглотили Нила, что Сэнди пришлось толкнуть его в бок, когда автобус подъехал к школе.
5
Такси, взвизгнув тормозами, остановилось у входа в здание «Ньюс-Диспетч» на 42-й улице. Шэрон порылась в сумочке, достала несколько долларов и расплатилась с водителем.
Снегопад утих, но продолжало холодать, и было скользко.
Она сразу пошла в редакторскую, где все уже суетились с подготовкой дневного выпуска. В ее почтовом ящике лежала записка, что главный редактор немедленно хочет ее видеть.
Обеспокоенная, она вышла из шумной комнаты. Редактор сидел один в своем тесном, захламленном кабинете.
— Входи и закрой дверь. — Он кивнул на стул. — Закончила сегодняшнюю статью?
— Да.
— В ней упоминаются телеграммы и звонки губернатору Грин об изменении приговора Томпсону?
— Конечно. Я думала об этом. Я изменю вводный абзац. Губернатор заявила, что не остановит казнь, и тут есть шанс. Он может подтолкнуть к действию многих людей. У нас есть сорок восемь часов.
— Забудь об этом.
Шэрон широко раскрыла глаза.
— Что вы имеете в виду? Вы же все время были на моей стороне.
— Я сказал, забудь об этом. Приняв решение, губернатор лично позвонила старику. Сказала, что мы нарочно раздуваем сенсацию для увеличения продаж. Что она тоже не одобряет смертную казнь, но у нее нет права вмешиваться в приговор суда без дополнительных фактов. Что, если мы хотим развернуть кампанию по изменению Конституции, это наше право и она поможет в каждом нашем шаге, но давить на нее в одном конкретном случае — это попытка произвольно применять правосудие. В конце концов, старик с ней согласился.
Шэрон почувствовала, что желудок сжался в комок, словно ее ударили. На секунду ей показалось, что ее вырвет. Плотно сжав губы, она постаралась подавить внезапный спазм в горле. Редактор внимательно посмотрел на нее.
— Что с тобой, Шэрон? Ты побледнела.
Ей удалось избавиться от тошнотворного привкуса во рту.
— Все нормально.
— Я могу отправить кого-нибудь другого для освещения завтрашнего собрания. Тебе лучше отдохнуть несколько дней.
— Нет. — Законодательное собрание Массачусетса обсуждало вопрос о запрете в штате смертной казни. Она собиралась быть там.
— Как хочешь. Сдай статью и иди домой. — И сочувственно добавил: — Мне жаль, Шэрон. Чтобы принять поправку к Конституции, потребуются годы, а если губернатор Грин первой запретит смертный приговор, волна подобных отмен пройдет по всей стране. И я понимаю ее позицию.
— Я понимаю, что легализованное убийство теперь фактически нельзя опротестовать. — Не дожидаясь ответа, она резко встала и вышла.
Подойдя к своему столу, открыла молнию на большой сумке и вынула из отделения для бумаг свернутые отпечатанные страницы со статьей, над которой работала большую часть ночи.