от материнской ветки и медленно поплыл к канаве. Он плыл и летел как живой, в его полете не было тоски. Он летел, точно раздумывая, где приземлиться. Листок опустился на грудь незнакомца - словно поцеловал его. И тот внимательно рассмотрел лист. Верилось, что он может улететь обратно, и Неизвестный не хотел мешать ему. Он чутко следил за ним, с наслаждением разглядывал прожилки. Они - и лист, и он - словно смотрели друг на друга, привыкали друг к другу. Из стенки канавы торчал камень. Незнакомцу казалось, что и камень внимательно смотрит ему в глаза и они родные. И он сам испытывал родство и с камнем, и с листком, и с ветром, и с небом. Куда ни стремился его взгляд - везде он улавливал понимание и сочувствие, если боль вдруг возвращалась к нему. Даже казалось, что они все вместе дарили ему сон.
Неясные голоса послышались невдалеке. Потом все стихло, и яркий огонь пронзил ночь. Нагому человеку показалось, что все огромное тело ночи, тоже нагое, вздрогнуло. Человек выполз из канавы, своего временного обиталища, вслушался.
Два голоса звучали на дороге. Но вот вдали послышался таинственный звон. Два человека, обменявшись репликами, побежали.
“Погоня”,- пришло незнакомое доныне слово, и он еще глубже врос в землю - стал травинкой, деревом, камнем.
– А, попался!-услышал он возглас и вздрогнул, словно эти слова относились к нему. И пригнулся к земле.
Но любопытство заставило высунуться из укрытия.
Люди в доспехах вели дряхлого старика. Один из легионеров толкнул старика, и тот упал в вечернюю пыль. Звезды вышли из черной неизвестности и встали над головой старика.
Когда смех иссяк, легионер, который был повыше, беззлобно сказал:
– Вставай, пророк.
Жалкий хохолок нелепо топорщился на голове старика.
Тот, кого назвали пророком, тихо встал на колени, сделал попытку приподняться и рухнул на дорогу.
– Я не люблю, когда притворяются,- молодой легионер, который пнул старика, поднял его резким движением.
– Где же твой Христос, и почему он тебе не поможет? Может, ты ему не нужен?
И вправду, кому нужна такая развалина.
– Он придет, вы увидите, он придет, и тогда…- Старик не договорил.
– Плохой у львов будет ужин.
– Обыщи-ка его. Не затерялась ли монетка в его лохмотьях.
– У таких ничего нет.
– У таких все может быть.
Молодой легионер нагнулся, обшарил рубище старика: - Ничего!
– А молодой-то как припустил.
– Далеко не уйдет. А львы могут немного обождать.