– Что-то много сказок про силу деревьев,- сказал Сергей.- То корни дуба на себе таскают, то голыми вокруг дуба бегают… А тут еще и груша волшебная.
Ливневые потоки хорошо поработали во рву.
Обходя перепаханный водами ров, Сергей обнаружил множество обвалов земли. Остались нетронутыми только те места, где ветвились посаженные им черенки. К вечеру, когда земля подсохла, Сергей нарубил новых черенков и понес их в ров.
– А ты как думал? - удивился отец.- Жить, ни во что не веря? Тут, куда ни глянешь, сказки кругом. Как же без них?…
На желтом глиняном холме оползня стоял парень, это был внук Кожушихи - Лешка, На нем резиновые сапоги, джинсы и с закатанными рукавами ковбойка в крупную рыжую клетку. Посвистывая и держа руки в карманах, парень подошел к Сергею, когда Сергей начал высаживать черенки возле рва.
Сергей заколачивал черенки, а за его спиной раздался девичий голос - это бежала ко рву Лариска. Босая, в легком ситпевом в мелкий зеленый горошек платье с прыгающей за плечами косой.
– Пень там, во рву!- крикнула она брату.
Оказывается, они искали пень.
Сергей и виду не показал, что это он унес пень из сарая.
Лешка выкарабкался к ней.
И потом они вместе проследили цепочку едва приметных выбоин, оставленных пнем, вплоть до той самой точки, где пень, сброшенный Сергеем, помчался в свой последний путь.
“А дальше - только мои следы…- подумал Сергей, глядя на озабоченных Лариску и Лешку, занятых поисками пня.До самого сарая. Неужели могут догадаться?…” И спешно ударил обухом топора по верхушке черенка. К ним шла Кожушиха.
Она подержала в руках найденный Лариской, отломившийся от пня корень и поглядела на ров.
Сергею показалось, что его заподозрили. Вот дался им этот пень! Он отвернулся от Кожуховского бугра и, оставив несколько черенков не вбитыми, пошагал домой, унося лом и топор.
Не захотелось больше возиться с черенками на глазах Кожушихи. Дома они с отцом взялись за срубленную молнией грушевую вершину. Перекололи, пересекли, сложили в поленницы. Сергей думал о Лариске. Так она выросла!
– Люди сказывают, что Лариска приемная. Ни на кого не похожа. Ни на отца, ни на мать. И брат ее, этот самый Лешка, тоже совсем ей не брат. А как на самом деле, никто, кроме Кожушихи, не знает,- сказал отец.- Их отец и мать в Ливнах работали. Они взяли из детского дома мальчонку. Своих детей у них почему-то не было. Он и прижился. А девчонку вроде бы им подбросили. В младенческом возрасте. Потом родители погибли в автокатастрофе, а дети растут. Кожушиха только ради них и живет. Лешка недавно из армии возвратился. В десантниках был. Решил в колхозе остаться. А Лариска каждое лето у бабки. После школы в Ливнах учится.
Отец постоял, подумал и добавил:
– Однажды девочка провалилась под лед. Выловили. Ничего, обошлось. Кожушиха отходила. Она и меня лечит. И всех ветеранов войны. А лечение ее, можно сказать, вроде бы и не лечение. То заставит под дубом посидеть, то пригласит к столу и ну чаем угощать, заваренным разными травами, а сама при этом петь старается.
Сергей слушал отца, не перебивая. Думал о вчерашнем Ларисином лечении! Бегать голышом вокруг дуба! Ну и ну!
“Неужели так может быть? Чужие от роду люди - не знают о том. Родными выросли. Почему без отцов и матерей оказались?” На следующий день Сергей решил дело с черенками довести до конца. К нему, с азартом крепившему ров, пришел Лешка.
– Странная история,- сказал Лешка, поздоровавшись.Был у нас пень. Таскал я его вместо штанги. Я ведь штангой в армии занимался. А в этот ливень он ускакнул в ров. Бабка моя говорит, что его туда силком отправили. Говорят, что сосед кинул, кто бы это? Как ты, Сергей, думаешь? Может быть, сам пень убежал?
– Да плюнь ты,- сказал Сергей, заколачивая черенок. - Пень ты таскаешь - это хорошо. А почему бабка таскает? Между прочим, у нее лучше получается…