Фирма с интимным ласковым названием «Ладошка», с точки зрения серьёзного колдуна интереса не представляла: за умеренную плату там под местным наркозом перекраивали линию судьбы неудачникам и наращивали бугор Марса тем, кому лень было самому наколотить его в спортзале о макивару. Казалось бы, примерно с тем же успехом какой‑нибудь курносый мужичонка мог решиться на пластическую операцию по удлиннению носа в надежде укрупнить себе первичные половые признаки, поскольку, согласно народной примете, одно другому соответствует. Тем не менее люди в «Ладошку» шли и даже не слишком потом раскаивались.
Объяснялось всё просто: почувствовав себя счастливцем, человек начинал жить по‑другому и зачастую добивался успеха. Ничего особо волшебного в этом нет. Ещё в древние времёна было замечено, что, скажем, стоит женщине усложнить причёску, как характер её тоже усложняется. А тут не причёска – тут ладонь.
– И не ходи, – сказал Ефрем. – Не помогут. Случай не тот.
– Значит, всё‑таки венец? – обречённо спросил клиент.
Портнягин насторожился.
– И ещё какой… – вздохнул старый чародей.
– Но снять‑то – можно?
– Да можно… Всё можно… Дело, правда, непростое, прямо тебе скажу, недешёвое… Так что прикинь, подумай. Только не тяни, слышь! В твоём возрасте лучше это надолго не откладывать… Будь ласков, Глебушка, проводи…
Из прихожей Портнягин вернулся, клокоча.
– Опять наколол? – обратился он вне себя к Ефрему. – С венцом безбрачия… Ничего себе редкое явление! Это, что ли, мне по новой на диету садиться, пеший перекрёсток искать?
– Раз венец, значит обязательно безбрачия? – хмыкнул тот.
– А какой ещё?
– Венцов, Глебушка, – снисходительно пояснил колдун, – в нашем деле столько, что вешалки не хватит. Вот, скажем, венец честности…
– Эх, ничего себе! – ужаснулся Портнягин. – Даже и такое бывает?
– А ты думал! Знаешь, как люди маются? Ходит дурак дураком, пальцем на него показывают, обидные слова на заборах пишут. Лох, дескать… А он‑то, может быть, и не виноват ни в чём. Порченый! Либо венец честности на нём, либо венец порядочности…
– Так это ж одно и то же!
– А вот не скажи, не скажи… Бывает, что и непорядочный, а честный.
– То есть как?
– А так, что сам честно признаётся: грешен‑де, непорядочен. Словом, заруби, Глебушка, на носу: разные это порчи. Разные… И убираются они тоже по‑разному.
– Например? – жадно спросил Глеб.
– Если, скажем, венец честности, как у этого Коли, инкассатора… ну, которого ты сейчас проводил… там чепуха: заказываешь ему на часочек сауну, причём так подгадываешь, чтобы и до него, и после него криминалитет купался… Наговариваешь воду в трёх бассейнах. Помылся порченый в каждом по очереди – пускай оботрётся новым полотенцем. А полотенце это надо отнести за город и бросить на лох серебристый… Ну, знаешь, деревцо такое кустистое… полынного цвета…
– Знаю, – сказал Глеб. – Воду как наговаривать?