Усики над верхней губой едва прикрывали розовые прыщи, светлые жесткие волосы были коротко острижены по бокам, а на макушке взбиты в хохолок, они напоминали моток колючей проволоки.
– Все собрались?
– Да. Я сегодня как комитет по встрече, мистер Джонсон.
– Отличная мысль, Косяк. Всегда надо выставлять часового, просто на всякий случай. Всегда нужно прикрытие.
Сейчас шлепанье его резиновых подошв звучало эхом на фоне щелканья о тротуар высоких каблуков Косяка, туфли которого представляли собой нечто среднее между обувью заправского щеголя и женщины-крестьянки.
Они остановились у железной двери, разрисованной пентаграммами и лозунгами типа «Вся власть „Леопардам“!»
Косяк постучал в дверь условным стуком, потом еще раз; дверь распахнулась настежь, и было неясно, зачем в этом случае нужен условный стук.
– Я привел Джонсона, – ввалившись в дверь, объявил Косяк. Борзой вошел вслед за ним.
Борзой наскоро подсчитал количество присутствующих. Все тридцать четыре человека, которых он ожидал увидеть, были на месте. С ними пришли полдесятка неряшливо одетых подруг, все со следами грубого обращения со стороны их «половин».
Борзой прошел в переднюю часть подвального помещения; здесь тоже стоял тяжелый запах мусора, но этот запах отличался от мусорной вони на улице, здесь к нему добавлялись сырость и запах прокисшего пива. Под потолком горели лампочки без абажуров. Косяк, в качестве «телохранителя», занял свое место рядом с главарем банды, Смити. Смити был высокого роста, стройный, но, несмотря на худощавость, при каждом его движении под курткой играли мускулы. На его лице было написано притворство, но в глазах не было ничего похожего: его глаза выражали лишь удовольствие и жестокость.
– Мистер Джонсон, – приветствовал его Смити, протягивая правую руку для рукопожатия; на его запястье был широкий черный напульсник.
– Здравствуйте, Смити, – и Борзой пожал протянутую руку.
– Мы приняли решение. Как мы будем отрабатывать обещанные нам деньги? – И Смити рассмеялся. Тут же засмеялся Косяк, и вся комната на несколько секунд зашлась от хохота. Но как только Смити заговорил нарочно приглушенным шепотом, все остальные звуки в комнате затихли, лишь время от времени капала вода в раковине, да раздавалось случайное шарканье ноги.
– Мистер Джонсон посетил нас сегодня, чтобы рассказать, каким образом мы будем зарабатывать деньги, да? Так что закройте пасти и слушайте внимательно. – Смити посмотрел на Борзого. – Начинайте.
– Спасибо, – кивнул Борзой.
Борзой обернулся лицом к публике, слева и справа от него стояли Смити и Косяк. Видимо, они представляли собой нечто вроде почетного караула.
– Вам не надоело еще сражаться не на жизнь, а на смерть за каждый цент?
В ответ послышался смех, кто-то произнес:
– Тем, с кем мы боремся, это надоело гораздо больше!
– Закрой пасть! – рявкнул Смити, и шум стих.
– Вы не задумываетесь над этим просто потому, что вы уже привыкли. Но вы все жертвы, жертвы общества, которое угнетало ваших родителей, угнетало родителей ваших родителей, а теперь угнетает вас. У вас есть мозги. У вас есть сообразительность, смекалка. Но вам приходится воровать, чтобы использовать их. Я предлагаю вам возможность изменить вашу жизнь. Больше никто не посмеет взглянуть на вас сверху вниз. Вам не придется больше подбирать объедки после других, другие будут подбирать их за вами. Деньги, – черт возьми, у вас их будет столько, что вы не будете знать, что делать с ними. Но, что самое главное, в ваших руках будет власть. Вы хотите этого?
Поднялся шум, руки со сжатыми кулаками сотрясали спертый воздух, сидевшие в обнимку с девушками сжали их еще крепче, некоторые начали целоваться.
Борзой посмотрел на Смити.