Завтракала Коралайн консервированными макаронами.
На обед была плитка кондитерского шоколада и яблоко. Яблоко выглядело пожелтевшим и слегка сморщенным, но на вкус оказалось сочным и сладким.
К чаю она спустилась к мисс Свинк и мисс Форсибл. Здесь ей достались три диетических бисквита, стакан лимонада и чашка слабого чая. Особенно интересным оказался лимонад. Ничего общего с лимонами в нем не оказалось. У него был вкус неопределенного ярко-зеленого химиката. Лимонад страшно понравился Коралайн. Ей хотелось, чтобы дома у нее тоже был такой.
– Как поживают твои милые мама с папой? – спросила мисс Свинк.
– Их нет, – ответила Коралайн. – Я не видела обоих со вчерашнего дня. Кроме меня никого нет. Думаю, я превратилась в однодетную семью.
– Передай маме, что мы нашли те вырезки из «Глазго Эмпайр», о которых говорили. Она, кажется, очень заинтересовалась, когда Мириам о них упомянула.
– Она исчезла при таинственных обстоятельствах, – сообщила Коралайн. – Думаю, как и папа.
– Кэролайн, милая, нас не будет завтра: останемся в Ройал Тэнбридж Веллс у племянницы Эйприл.
Они показали ей альбом с фотографиями племянницы мисс Свинк, и Коралайн ушла домой.
Она откупорила свою копилку и отправилась в супермаркет, купила две большие бутылки лимонада, шоколадный торт и большой кулек яблок, и, вернувшись, съела все это на ужин.
Потом почистила зубы, отправилась в рабочий кабинет папы, включила его компьютер и написала рассказ.
РАССКАЗ КОРАЛАЙН
ЖИЛА-БЫЛА ДЕВОЧКА ПО ИМЕНИ ЭППЛ.
ОНА ОЧЕНЬ ЛЮБИЛА ТАНЦЕВАТЬ.
ЭППЛ ВСЕ ТАНЦЕВАЛА И ТАНЦЕВАЛА ПОКА
ЕЕ НОГИ НЕ ПРИВРАТИЛИСЬ В САССИСКИ.
КОНЕЦ.
Коралайн распечатала рассказ и выключила компьютер.
Затем дорисовала под рассказом танцующую девочку.
А после приготовила ванну, в которой оказалось слишком много пены, убежавшей через край на пол. Коралайн как сумела вытерла себя и пол и ушла спать.
Ночью она проснулась. Пошла в спальню родителей, но их кровать по-прежнему была застелена и пуста. Светящиеся зеленые числа на цифровых часах показывали 3:12 ночи.
Одна-одинешенька, среди ночи, Коралайн заплакала. Кроме плача, в пустой квартире не было никаких звуков.