Закончив разговор, я почувствовала некоторое облегчение. Скоро здесь будет Валько, он во всём разберётся. Обязательно разберётся. И найдёт способ связаться с отцом…
– Кому ты звонила? – спросил Олег.
– Одному другу. Он нам поможет.
– Кто он?
– Его зовут Валько.
– Это фамилия или сокращённое от «Валентин»?
– Вообще-то фамилия, но здесь его действительно зовут Валентином.
– Здесь? Как это понимать?
Я обняла Олега и положила голову ему на плечо.
– Сейчас объясню, – сказала я, напрочь игнорируя предостерегающий шёпот психоблока. – Всё объясню. Прежде всего, меня зовут не Рейчел, а Рашель…
Как всегда, Валько был сама рассудительность.
– А ты не сообразила позвонить Кузнецову? – спросил он, выслушав мой сбивчивый рассказ.
– Сообразила. Но я не знаю его личного номера.
– Дурочка ты! А справочные зачем существуют? – Он шагнул к встроенному в стену гостиной бытовому терминалу и вызвал объединённую базу данных всех телефонных компаний Новороссии. – Кузнецов сейчас наша единственная ниточка. К твоему сведению, мой аварийный передатчик тоже молчит… Опля!
– Что такое?
– Здесь указан только номер домашнего видеофона. С его женой то же самое.
– У нас добрая половина населения не регистрирует свои персональные телефоны, – произнёс Олег, до того сидевший тихо как мышка. Моя история подействовала на него ещё более ошеломляюще, чем инцидент с Аней Кореевой и Сашей Киселёвым. А окончательно его сразило известие, что мне девятнадцать лет и я офицер космического флота… – Это традиция, произросшая из боязни, что твои разговоры могут подслушивать. – Он фыркнул: – Какая наивность! Если охранке понадобится, она вычислит любой телефон, зарегистрированный или нет.
– Очень скверно… – Валько почесал затылок. – Было бы неплохо связаться с его дочерью, но в памяти видеофона её номера нет. И записи всех разговоров стёрты. Они автоматически удаляются ежедневно, в три часа ночи. Обычная практика. А поискать в базе данных… Как зовут дочь Кузнецова?
– Елена. Но её фамилии я не знаю. Вряд ли она живёт под своей девичьей, на Новороссии для замужних женщин это не принято.
– Тогда глухой номер, – резюмировал Валько. – В Верхнем Новгороде проживает около двадцати миллионов человек, и среди них тьма тьмущая Елен Руслановных. Слишком распространённые имена. – Он отошёл от терминала. – Я так понимаю, что у Эстер должны быть резервные каналы связи с нашей разведкой. Попытаюсь вызвать помощь через неё. Но мне нужен профессиональный компьютер.
– Наверху, в моей комнате, – сказала я. – Пойдём.
– Нет, ты останешься здесь. Присматривай за пленниками.