«Бьюсь об заклад, что ты не знаешь даже, что такое бейдевинд, — злорадно подумал Антон. — Тем хуже для тебя!»
— Итак, ветер непрестанно усиливался. Яхта зарывалась бортом в воду, приходилось сильно откренивать. Такие дни на Акве редки. Я наслаждался стремительностью и скоростью яхты, которая летела как птица, вспенивая воду. И в этот момент я впервые услышал голос надвигавшейся бури, глубокий басовый тон, который рождался, казалось, вокруг в воздухе и во мне самом… Я понял, что приближается что-то необыкновенное.
— И что же вы тогда сделали?
— Что я мог сделать? Надеялся, что успею добраться до станции, поэтому не спустил парус. А через минуту было уже поздно — ни на миг нельзя было выпустить из рук румпель и шкот. Ветер уже выл. Дрейф усилился, и я увидел, что отдаляюсь от своей цели. Я понял, что не смогу вернуться. Решил просто держаться на воде, сколько будет возможно. Спустился на халфинд, ветер почти вырывал из моих рук шкот. Яхта стала глиссировать с огромной скоростью. Я всем телом повис над бездной.
— Вам было страшно?
— Трудно сказать. Откровенно говоря, не очень. Впавший в панику человек вообще не в состоянии управлять парусным судном. Кроме того, мне случалось бывать — и не только на яхте — в различных ситуациях.
— Понимаю, вы космонавт.
— Самое главное, что я был занят. Покрытый пеной океан и нарастающие волны были поистине страшны, но у меня не хватало времени смотреть на них. Нужно было следить за изменениями силы и направления ветра. А когда наконец налетел настоящий ураган, он был настолько внезапен, что я оказался в воде возле перевернутой яхты, прежде чем понял, что произошло. Я еще продолжал сжимать в руке шкот. Кое-как добравшись до корпуса яхты, я пристегнулся к нему. И тогда началась такая игра… Нет, я обещал быть точным: тогда началась борьба за каждую секунду жизни.
Антон на мгновение умолк. Воспоминания были настолько реальными, что мускулы его напряглись, а легкие испытывали муку удушья. Он сделал усилие, чтобы продолжать.
— В ушах у меня стоял непрекращающийся рев воды и ветра. Невозможно было определить, где кончается вода, — воздух представлял адскую смесь пены и водяных брызг. А небо оставалось ясным, все вокруг ослепительно блестело под яркими лучами солнца… Я уже говорил вам, что яхта была снабжена баллонами. Только они и удерживали ее на поверхности, так как волны вертели ею, как хотели: то вздымали вверх, то низвергали в бездну. Я то оказывался под яхтой, то выныривал, почти задохнувшись. Мне казалось, что ветер разрывает мои легкие. Трудно сказать, сколько времени продолжалось все это. Наверное, недолго. Но я ослабел, почувствовал, что не могу больше бороться, и понял, что до конца бури мне не выдержать. В моем сознании промелькнула мысль все бросить…
— А вы не ждали помощи со станции?
— Нет. Если бы вы видели здешний ураган, вы бы не задали этого вопроса.
— Потом я узнал, что сила ветра была несоизмерима с земными баллами, и если волны были не выше двадцати метров, то только потому, что ветер их уничтожал. Говорю вам, все представляло невообразимую смесь воздуха и воды. Никакой самолет, никакой корабль, никакая подводная лодка не приблизились бы ко мне. Да и как они могли разыскать меня в этом водовороте…
— Продолжайте!
Вот они и подошли к самой сути разговора. Антон знал, что не сможет найти слова, которые заставили бы сидящего напротив человека поверить ему.
— Я потерял сознание. А когда очнулся, то увидел, что лежу на поверхности воды. Рядом со мною была яхта. Ничего не понимая, я стал оглядываться вокруг. У меня было ощущение нереальности происходящего. Оглушительный рев продолжался, но не чувствовалось даже легкого дуновения ветра. Совсем близко от меня к ясному прозрачному небу продолжали вздыматься волны, а воздух был полон светящейся водяной пыли. Я приподнялся, опираясь на ладони, глянул вниз и вздрогнул. Я лежал прямо над прозрачной бездной океана. Вода была плотной и податливой, как… Приходилось вам прикасаться к медузе? Да, как тело медузы. Вот тогда я впервые по-настоящему испугался, у меня потемнело в глазах от ужаса. Скользя и падая, я бросился к яхте и забрался в нее. Некоторое время я вообще не мог соображать. Мне казалось, что это кошмарный сон.
— Но ведь вода обладает огромной упругостью и не может сжиматься.
— Я прекрасно это знаю. Но продолжаю утверждать, что подо мной была только вода. У меня не было возможности проверить, но то, что меня удерживало, было того же бледно-зеленого цвета, имело ту же прозрачность…
— Что же было дальше?
— Я постепенно опомнился. В конце концов, мы все здесь исследователи. Но должен сказать, мне пришлось сделать огромное усилие, чтобы снова ступить… на воду.
«Даже мой эксперимент, который привел тебя сюда, не был так труден», — мысленно дополнил он.
— Все же я встал и сделал несколько неуверенных шагов. Я уже говорил вам, что буря вокруг продолжалась, Однако мой островок был так спокоен, словно кто-то накрыл его стеклянным колпаком. На самом деле преграды для ветра и волн не было никакой.