— Как дела, Петрович?
— Нормально командир! Штук шесть гавнюков все ж ушли в горы, — ответил прапорщик, и, посмотрев на солдата, которому двое его товарищей бинтом перевязывали левую руку, добавил: — А у тебя как?
— Стрельцов ранен в предплечье. Ранен легко. Нормально. Петрович, посмотри на «басурманов», может, кто жив? Всех, кто жив в «вертушку»!
— Понял! А с трупами что делать?
— Ими пусть милиция занимается. Вон едут уже, — сказал старший лейтенант, кивнув головой в сторону приближающегося милицейского УАЗика.
— Ясно, — ответил прапорщик и, повернувшись к бойцам, сказал: Левченко, за мной!
Прапорщик с сержантом Левченко ушли осматривать лежащих на земле боевиков, а старший лейтенант с солдатами отправились к вертолёту.
— Как дела, старлей?
— Один легко ранен, капитан, — ответил старший лейтенант.
— Понял, — сказал пилот, после чего связался по радиостанции с базой, передав информацию.
— У тебя как, капитан?
— Норма. Ну, что взлетаем?
— Подожди, вон наши ещё идут, — ответил старший лейтенант.
— И с собой тащат кого-то, — добавил рядовой Антонович.
Приближавшиеся к вертолёту прапорщик с сержантом действительно кого-то вели с собой. Сержант шёл последним и стволом автомата подталкивал в спину бородатого джигита.
— Ну, что Петрович, нашёл одного?
— Как видишь, командир! Живой, здоровый и, даже не ранен. Он, засранец, чтобы его не нашли, под одного своего убитого подлез и спрятался. Но от Левченко хрен спрячешься. Молодец сержант!
— Служу Советскому Союзу! — бодро ответил сержант.
— Так, ладно. Давай «басурмана» на борт! И руки ему свяжи! — приказал старший лейтенант.
— Есть! — ответил сержант, и стал стволом автомата подталкивать боевика в дверь вертолёта.
После того, как все влезли в вертолёт, сержант при помощи бойцов связал задержанному руки. Ми-8 взлетел в воздух, и направился к месту дислокации части.
— Ну что, б…, говори — чьих будешь?! — прапорщик задал конкретный вопрос бородатому «пассажиру», одновременно пнув кулаком в бок.