Тетя Мей устало улыбнулась и мягко сказала:
– Думаю, уже недолго осталось. Странно, раньше мне казалось, что, когда пробьет мой час, мне будет очень страшно, я начну упираться, просить отсрочки… А получается совсем по-другому. Я спокойна, как никогда.
Она закрыла глаза, и сердце Джорджии заколотилось в бешеном ритме. Девушка едва не закричала от ужаса. Нет… только не сейчас! Словно услышав этот немой крик, больная открыла глаза и слабым голосом произнесла:
– Еще рано. Не сейчас, но скоро…
Пока тетя Мей спала, Джорджия сидела возле постели, боясь пошевелиться и даже не вытирая слез. Так ее и застала медсестра. Предвосхищая возражения девушки, она сказала вежливо, но твердо:
– Джорджия, тебе надо пойти домой и отдохнуть, иначе, когда ты будешь нужнее всего, сил уже не останется. Ты и так провела здесь всю ночь.
Всю ночь! Не поверив своим ушам, девушка взглянула в окно и с изумлением обнаружила, что на улице светло.
– Иди домой, – повторила сестра и, словно читая мысли Джорджии, добавила: – Не беспокойся. Если ты понадобишься, мы с тобой свяжемся. Пусть бабушка немного отдохнет, а за обезболиванием мы проследим. Нервно сглотнув, девушка спросила:
– Сколько еще?..
Сестра покачала головой.
– Недолго. Дня два… может быть, три. Как правило, смерть приходит, когда больной готов ее встретить. Будь умницей, иди домой и отдохни. Обещаю, что, пока ты не вернешься, мы все время будем рядом.
Вняв настояниям медсестры, Джорджия нехотя поднялась со стула. Она была как выжатый лимон, эта ночь ее совершенно доконала. Вся дрожа, девушка направилась к выходу, потом, остановившись в дверях палаты, бросила еще один прощальный взгляд на постель умирающей. Медсестра сказала, что, пока она не вернется, здесь постоянно кто-то будет, и это звучало как заверение, что в ближайшие часы тетя Мей не умрет.
Занимался ясный летний день. По пути домой Джорджия решила, что не будет отходить от телефона ни на минуту.
Медсестра настаивала на отдыхе, но разве это возможно? Не лучше ли поехать обратно в больницу? Джорджия уже была готова развернуть машину, но, вне всякого сомнения, врачи все равно отослали бы ее домой.
В больнице имелись специальные помещения, где в случае острой нужды могли находиться родственники пациентов. По счастью, Джорджия жила не так уж далеко. Девушка чувствовала, что ей необходимо немного поспать, а у постели тети Мей она не сомкнула бы глаз. Она хотела быть рядом с бабушкой в роковые минуты, так и будет.
Джорджия крепче сжала руль. Она ничего не видела перед собой, но плакать было нельзя, и она решительно вытерла слезы, слепящие глаза.
Около дома девушка обнаружила автомобиль Митча, и это не предвещало ничего хорошего. Устало плетясь по дорожке, ведущей к черному ходу, она припомнила, что «БМВ» был на ремонте, и втайне понадеялась, что машину доставили, когда ее хозяин уже отправился на работу.
Джорджия отперла дверь. В кухне царил идеальный порядок, и на мгновение она решила, что ее молитвы были услышаны; но в тот же миг взгляд наткнулся на кофейник, который стоял явно не на месте, затем послышались шаги, и на кухне появился Митч.
– Ну вот вы и пожаловали.
Его голос звучал совершенно бесстрастно. Так почему же девушке почудилось, что он еле сдерживает ярость?
– И часто вы пропадаете по ночам? – резко спросил он. На этот раз Митч дал волю своему гневу. – Я просто хочу знать, чтобы, названивая в полицию и заявляя о вашем исчезновении, не оказаться в дураках. Как вы догадываетесь, подробный отчет о ваших похождениях меня не интересует, – саркастически продолжал он, – но все же объясните в двух словах… телеграфно кратко…
Джорджия молчала. Его неожиданный натиск обескуражил девушку, и она даже не пыталась защищаться. С досадой отметив про себя, что Митч разговаривает с ней как рассвирепевший родитель с непослушным провинившимся подростком, она постаралась собраться с мыслями и выйти из сонного марева боли и отчаяния, чтобы достойно ему ответить.