Мечтал он скрыться за углом --
Его огрела черпаком
Прислуга короля!
-- Полезно... при простуде!.. -- переорала его я.
-- Ну-ну, вам виднее, -- Одрин с неприязнью покосился на меня и на разбушевавшегося мальчишку.
-- ...Серые тени поднялись
с древних болот! -- отозвался рыжий.
-- Но рыцарь -- он рыцарь,
Даже если один...
-- Так мы пойдем? -- Темулли изобразила реверанс, чуть не упав при этом, и подала руку приятелю. -- Лежу задыхаюсь я в пыльном мешке, как бедные платья в моем сундуке... Ой, мевретт... а ваша леди мне платье испортила!
Я всегда полагала, что пьяные женщины -- страшное зрелище. Но оказалось, что пьяные дети еще страшнее. А уж пьяная Темка...
Мадре окостенел. Зато Сианн проснулся. (То ли опасался за нравственность Сябика -- кто ему там этот мальчишка... паж... или друг? То ли хотел уберечь того от очередного потрясения. Хотя я так и не поняла, чего Сябик испугался. Не родственник же его висит над камином!) В общем, вскипел, вытолкал Люба и Темулли в коридор, подозвал кого-то из слуг, велел отвести малолеток в термы и облить холодной водой. А лучше вовсе на дождь выставить, пока не протрезвеют.
Люб с Темкой восприняли распоряжение философски. Ещё некоторое время из коридора доносился дружный хоровой ор:
-- Пусть нет у меня ни меча, ни коня,
Но злой негодяй не получит
Меня!..
Сианн ушел следом и вернулся с кувшином меда, наплескал мне золота с ароматом лилий и стрелолиста.
Рука с кубком мелко дрожала. Я сделала большой глоток и закашлялась.
-- Спасибо... -- хрипло сказала я в перерыве между приступами кашля.
-- Не за что; пейте, -- очаровательно улыбнулся Сианн. -- Может, подогреть с корицей?
-- Идите к... -- я хотела послать остроухого к лешему, но увидела, как он морщится и оберегает плечо, и докончила: -- к Звингарду.
-- Утром схожу. Благодарю за заботу.