— Это не то тело, вашу мать!
— По документам значится Папанов Валерий Иванович — в который пыталась втолковать врач.
— Товарищ, не задерживайте! И вообще, откуда вам известно, что это не то тело? — донеслось от двери.
Каляев резко развернулся. В двери стоял худощавый высокий человек в черном костюме.
— А вы кто, собственно? — попер на него Каляев
Мужчина в костюме отработанным движением раскрыл красную книжку.
— Заместитель прокурора Фрунзенского района по наздору за следствием Воронцов! Попрошу ваше удостоверение!
Вашу мать!
Делать было нечего. Каляев достал удостоверение прикрытия, передал прокурору. Тот прошел к столу главврача, переписал данные в блокнот. Затем вернул удостоверение Каляеву.
— Нехорошо себя ведете, товарищ майор. Хамите, позорите советскую милицию! Мат аж в коридоре слышно! Если Вы из МУРа то это не значит, что можно так себя вести. Если есть, какие-то претензии к нашему экспертному учреждению — попрошу в письменном виде. За подписью вашего начальника. А скандал устраивать нечего. Еще вопросы есть?
Вопросов у Каляева не было, он схватил свое удостоверение, быстрым шагом, почти бегом пробежал по коридорам Владимирского экспертного учреждения, вывалился на улицу. Волга уже ждала его. Сев на переднее сидение Каляев рявкнул на подчиненного
— Поехали!
Сразу на улице за Волгой пристроилась другая, бежевая Волга. Каляев был в таком состоянии, что ничего не заметил.
Заместитель прокурора Фрунзенского района по наздору за следствием Воронцов через час уже был в своем кабинете, в прокуратуру Фрунзенского района Владимира. Первое что он сделал — поднял телефонную трубку и набрал номер министерства внутренних дел СССР.
Встреча шла уже второй день и подходила к концу. Несмотря на все усилия преодолеть лед недоверия так до конца и не удавалось. Шла холодная война, реакция была понятной. Дошло до того, что когда вечером переговоры прервались и стороны удалились в спальни, обе делегации заперли двери на ключ.
Тем не менее, достичь кое-чего все-таки удалось. Была достигнута принципиальная договоренность о том, что советской стороне (прежде всего советской элите) открывались определенные возможности по переводу и сохранению нажитых капиталов на Западе. Основным банком для этого, а также для накапливания и обмена вывозимого из Союза золота, бриллиантов, художественных ценностей и советской валюты был выбран Базельский банк международного регулирования и его дочерние финансовые институты. В свою очередь советская сторона приняла на себя обязанности по поставке по специальным, заниженным ценам стратегического сырья в обмен на скапливающиеся на Западе рубли. Были достигнуты договоренности о постепенном включении некоторых советских структур в международную финансовую систему, о создании системы советских загранбанков. В свою очередь СССР обязался единоразово передать на Запад крупный пакет советских научно-технических разработок и в будущем периодически знакомить западных партнеров со своими наработками. В их качестве и востребованности на Западе не сомневались.
Была достигнута договоренность о прекращении Советским союзом подрывной деятельности в странах Западной Европы и США (на третий мир, вечно голодный эти договоренности не распространялись), о ликвидации некоторых наиболее опасных для капиталистических стран структур и о согласовании позиций по некоторым вопросам международной политики в будущем. Причем по умолчанию предполагалось, что определяющим мнением в этих «консультациях» будет мнение США. Таким образом, Советский союз фактически терял возможность проводить независимую внешнюю политику.
Однако, достичь согласия по самому важному вопросу — схеме постепенного демонтажа Советского союза не удавалось по причине того что американская сторона не была уверена в реальных возможностях русских, в том, что они представляют в СССР реальную силу а не простую кучку коррупционеров, желающих красиво жить. Американцы хотели быть уверенными в том, что достигнутые договоренности не превратятся в ничто, а будут реально выполняться.
Наконец, устав ходить вокруг да около генерал Журавлев сказал:
— Как я понимаю, вам нужен «показ»
— Да, я полагаю это растопило бы лед недоверия в отношениях между нами — осторожно проговорил Киссинджер
— Хорошо. В течение года этот показ произойдет. Я не могу пока раскрывать детали этого показа, но вы сразу все поймете. За день до показа я лично свяжусь с американским посольством и предупрежу о грядущем серьезном событии. После чего вам только останется держаться настороже.