— Ну? И что дальше? — Зевнув, перебил капитана начальник.
— Не знаю, — признался дежурный. Но тут же добавил:
— Мы тут, в общем, с оперативниками посоветовались. И решили, что, может, надо снайперов подключать?
— Кого? — Телефон чуть не раскололся надвое. — Вы что там — обалдели совсем? Каких ещё снайперов?
— Но, товарищ подполковник… Вот я и говорю!
— Хоть выяснили, чего этот придурок хочет?
— Выяснили, — кивнул Быченко. — Ничего не хочет!
— Как это?
— А вот так… Он чем-то перед своим отрядным провинился, ну а тот сгоряча его очередного свидания лишил. Вот Бабарчак и обиделся!
— Ох, мать… твою! — С облегчением выругался начальник колонии. — Ну так, дайте ему свидание! И не морочьте мне голову… Хоть в воскресенье можно спокойно поспать?
— Так точно. Извините, товарищ подполковник.
— Седьмой час все-таки… Да, и вот ещё что! Обьявите по отрядам, чтобы все до одного осужденные слышали: если ещё что-то подобное произойдет, я телевизоры поотбираю к ядрене фене! Насмотрелись, понимаешь ли…
Повесив трубку, Быченко отер со лба пот. Прикурил очередную папиросу и не торопясь вышел на улицу.
«А хорошо, все-таки, что этот козел дома ночевал, — подумалось ему. Любаня на дежурстве, скоро сменится. Вечером баньку протоплю… А погода-то какая! Погода-то!»
В то августовское раннее утро погода действительно удалась. Восходящее солце ярко светило с лазоревого неба, и его огромный золотой диск не торопясь поднимался все выше и выше.
В воздухе не чувствовалось ни дуновения, было на удивление тихо и даже чуть душновато.
Колония ещё спала. До общего подьема оставались считанные минуты, и никакого движения на «жилой зоне» не наблюдалось.
Впрочем, как раз в этот момент со стороны завода, дребезжа ржавым бампером, выкатился готовый к бою «ассенизатор».
— Во, болваны, — усмехнулся Андрей Федорович и устало присел на выщербленные ступеньки бетонного крыльца вахты.
— Ну, что? — Подбежал к нему разрумянившийся опер Плющев. — «Хозяину» звонил?
— Звонил.
— И чего теперь?