— Что за книгу ты читаешь без моего позволения? — угрожающе повторил он.
— Мою собственную книгу, — ответила я, быстро заперла замочек и, положив книгу на сундук, села на нее.
— Дай мне книгу или я вытащу ее из-под тебя, — приказал Мильтон.
— Ни за что! Это мой дневник, мне его подарила моя крестная Моултон. Она дала мне совет никогда и никому его не показывать.
— Жена, ты должна помнить свою свадебную клятву: у тебя теперь нет никакого имущества, все принадлежит только мне!
— Правильно, но ты давал мне такую же клятву, а раз ты мне не даешь некоторые свои книги, я считаю возможным не показывать свою тебе. Тебе не на что жаловаться!
— Ты не подчиняешься мне? — переспросил Мильтон. — Ты посмела мне сопротивляться?
— Конечно, — ответила я, вне себя от возмущения. — И если ты только посмеешь коснуться меня пальцем, ты, закоренелый злодей, я не стану тебя молить о пощаде, как это делают твои несчастные ученики, а стану защищаться зубами и ногтями, как ты когда-то защищался против твоего наставника господина Чаппелла, и клянусь, на тебе останется множество отметок!
— Так, — он начал шумно дышать, — значит, ты вот как себя ведешь! Мое пламя, мой дух, моя кровь! И грязная тварь! Соломон писал, что плохая жена для мужа, как болезнь в его костях, и ее следует бить!
— Не смей заниматься пустой риторикой, вонючий дешевый плагиатор, неряха, грязнуля и грубиян, избивающий детей, пожиратель вонючего мяса! — кричала я, потому что, клянусь Богом, когда меня злили сверх меры, я становилась истинной дочерью собственной матушки. — Ты что, принимаешь меня за ослицу и считаешь, что я стану терпеть твои унижения?
Он оторопел и выдавил только: «Я поговорю с тобой утром!»
И вылетел из комнаты и запер за собой дверь.
Я спокойно разделась, легла в постель, прикрылась стеганым покрывалом и уснула. Я спала хорошо, сначала мне снились приятные сны. Но потом мне приснился Мун, и я видела, как он ворочает камни у реки, а позади него возвышался полуразрушенный замок и вокруг сновали солдаты. Я его спросила:
«Как ты поживаешь, милый Мун?»
А он мне ответил:
«Как я могу поживать, если ты вышла замуж за другого? Я ворочаю камни и курю трубку и жду лучших дней».
Мун от меня отвернулся и отправился к замку. Я не могла идти за ним, потому что у дверей стоял караул с пикой и караульный начал мне показывать некоторые элементы артикула и все время приговаривал: «Смотри, Мэри, как это упражнение нужно выполнять!» Я внимательно вгляделась в его лицо и увидела, что это был мой муж.
«Оставь меня в покое», — сказала я ему.
«Куда же я пойду, жена?» — жалобно поинтересовался он.
«К твоей исчезнувшей милой Миколь, королеве фей, которую когда-то ты вызывал в Бабрахеме, неподалеку от Кембриджа, с помощью свечи и волшебной палочки и у кого ты просил бессмертия за весьма высокую цену». Почему я это сказала, не пойму, я попыталась пробежать мимо него, но у него от рыданий затряслись плечи, мне стало его жаль, и я сказала:
«Муж мой, я не хотела тебя обидеть!»
Он засунул руку в карман и достал оттуда завернутые в бумажку кексы с тмином и предложил их мне.