Побег совершился "августа 26 числа по полудни, во втором часу, и за пребывавшим при иной святейшего правительствующего синода конторе отставным прапорщиком Яковом Есюковым". Приметы беглецов такие: "схимник Анфитка росту среднего, плечист, лицо угроватое, побитое рябинами, ноздри с обеих сторон рваные, пытан, глаза кривавые, волосы чёрные, лет пятьдесят. Оська - невелик, лет двадцати. Авраамка росту малого, лет 40, волосы светло-русые с сединами". Страж же этих беглецов, тоже вместе с ними бежавший прапорщик Есюков, был таков: "росту среднего, лицом скуловат, бел, на голове волосы тёмно-русые, малые, взлезаст (!), с плешинами, летами в тридцать пять". Всех их одинаково "смотреть, ловить, ковать" и проч.
Раскольников некрепко уберегали не в одной конторе, а они преблагополучно бежали и из контор монастырских, - так, например, сряду же "раскольщицкий чернец Герасим", который прислан из святейшего синода конторы в контору ставропигиального Новоспасского монастыря, бежал из конторы этого монастыря, 50 лет. Но это ещё благополучие, что он никого с собою не увел, а то случалось и такое горе.
1751 года из ставропигиального Новоспасского монастыря бежал пономарь монах Илларион, 27 лет, да содержавшийся там же раскольнический чернец Виссарион, которого велено было особенно заковать в ручные и ножные кандалы и прислать к синодальным членам; но только ему "нигде в Москве сыску не было". Кто тут кого сманил и увел: раскольничий чернец православного пономаря, или пономарь юного чернеца, - угадать нетрудно.
"Епархии ростовской и ярославской обретавшийся в Углицком монастыре, в братстве Ярославского уезда, села Николаевского, вдовый поп Алексей Григорьев, а в брянском Саввине монастыре иеромонах Вениамин - бежали". Бежавшему "попу шестьдесят лет".
"751 года февраля 5-го против 6-го дня из Черниговского Ильинского монастыря бежал иеродиакон Вениамин, находившийся в должности коперштихаторской и подмовил с собою иеродиакона Нектария, находившегося в должности пекаревой. Вениамин росту мало выше среднего, собою товклив, лица островатого, щуплявого, глазами пахмурен, носа долгого посредине малогорб". Примет Нектария нет, и вообще конец указа оторван.
"27-го апреля 751 года бежал из Киево-Братского монастыря иеродиакон Тавия Яскевич, приметами таков: росту среднего, на голове и бороде волосов русых, тёмно-простых, бороды невеликой, очей в лобу западлых, телом умерителен; носа малого, продолгого; ходы замашной, - як ходит, то руками размахивает, спевает и читает тенористо". "Накрепко его смотреть, поймать, забить в колодки" и т. д.
3 июня 751 года из канцелярии метрополии Киевской был разослан указ о поимке нескольких бежавших молодых иеродиаконов, из которых имена некоторых оторваны, а другие уцелели. Между сими последними есть Кодрат, "собою белопуз, волосов рыжих и коротких, говорит тихо и пискливо, по-литовски; читает и спевает себе в нос трудоголосом, как бы в род плача, лет ему от роду 22, художества резчик панагий, крестиков, летир и образков на дереве и на меди. Он же и печатки резать умеет". Назван еще иеродиакон Нектарий, тоже 22 лет, вида "пахмурного, тонкляв и всегда нависшися смотрит и что ни говорит, то как бы сердившись, особливо в случае его вопрошения, ответствует и говорит хрипливо, тихо и розначим голосом".
В том же году, 14 мая, из Нежинского Благовещенского монастыря бежал иеродиакон Пахомий, 25 лет, который "определён был в пономарню, в звание эклекашеское. Росту он невеликого, собою тонок, нос кирповат, спевает и читает розначо".