Они погибли, когда упал экскурсионный вертолёт — за час до прилёта Богдановастаршего.
Удачливый бизнесмен схоронил то, что удалось найти в обгорелых останках машины и начал пить. Он пил упорно и страшно — месяц, другой, третий, чуть не застрелил начальника личной охраны, ходил по трущобам и швырялся в бомжей и беспризорников сотенными купюрами (долларами, конечно), бессвязно просил прощенья, врывался в церкви и высыпал пачки банкнот перед ошалевшими священниками, умоляя вернуть жену и сына, опять пил… Так продолжалось почти полгода. Наконец, исхудавший, синий от пьянства, страшный и молчаливый, он пришёл в себя и, созвав совет директоров компании, начал её распродажу по частям. Выплатил годовые премиальные всем сотрудникам. Заплатил личные долги тех, у кого они были. Устроил для многих разные бытовые проблемы. Дал банкет, на котором вдруг сказал, что глубоко и страшно заблуждался, что все вокруг идиоты, потому что верят, что могут купить всё, а на самом-то деле…
Он не договорил.
И — исчез. Вместе с огромной даже по западным меркам суммой денег, переведённых в золото и ценные бумаги на предъявителя. Пропал где-то на просторах России, и предпринимавшиеся очень многими людьми (и организациями) попытки его найти не дали никакого результата…
… И двадцать четыре года молчал, зараза! — по голосу мамы Тим понял, что она немного выпила. — Ну какая же ты зараза, братишка… Ну ладно, пока ты был богатый буржуин и знаться ни с кем не хотел… А потом?! А последние шесть лет?!
— Оль, ты прости, — басил дядя Слава. — Дело такое… В общем, занят я был выше крыши.
— Ты хоть у стариков-то был?
— Да был, а как же… Я от них к вам…
— Они ж тебя, козла, мёртвым уж давно считали…
— Да всё я понимаю…
— Ладно, Ольга, — вмешался отец Тима, — чего теперь, люди ещё и нетакое отмачивают… Давайка…
— Давай, ага…
— Только мне немного…
Позвякиванье, побулькиванье (Тимка вертанулся в постели и хихикнул).
— Домашняя, что ли?. Хорошая штука.
— Старый рецепт… Вот, это попробуй, тоже сами коптили…
— Погоди, братишка, я так и не поняла, ты что, фермером заделался? Не говори, что да, я со смеху умру, ты ж курам боялся подходить…
— А ты зря ржёшь, Олька. И фермером тоже. И ещё много кем.
— Оно тебе надо? Сам говоришь, что денег ты с собой увёз ого…
— …и поместил удачно… Кстати, вот…
— Убери.
— Не убери, а возьмёшь. Считай, что от своей совести откупаюсь.