Для справки, хирургическая операция — не самая приятная на свете вещь. Отвратительное чувство бренности жизни наполняет вас, и оно сродни встрече с голыми родителями. Только здесь больше запекшейся крови. Кусочки плоти вывернуты наружу и окровавлены. Это смущающе, отвратительно и выбивает из колеи.
— Так, — сказал Баттерс мгновение спустя. — О'кей, начнем. Убери руки с раны.
— Задета артерия? — спросил я.
— О черт, нет, — сказал Баттерс, — кто бы это ни сделал, но это всего лишь царапина. В ином случае он был бы уже мертв.
— Но это поправимо?
— Смотря что понимать под словом поправимо. Гарри, эта операция очень грубая, поэтому рана будет оставаться закрытой, только если он не будет наступать на ногу. И он должен показаться настоящему врачу как можно скорее. — Он нахмурился, концентрируясь. — Дай мне пару минут, чтобы закончить.
— Сколько угодно.
Баттерс не произнес ни слова, пока работал и не заговорил до тех пор, пока он не зашил рану и не наложил бинты. Потом он обратил внимание на маленькие раны, покрыл большинство из них пластырем, накладывая швы только на самые плохие. Он также обработал антибиотиком ожог, и осторожно покрыл его слоем мази.
— О'кей, — сказал Баттерс. — Я обработал все, что я мог, но меня не удивит, если инфекция все равно попадет внутрь. У него начинается лихорадка, и если у него будет отечность, тебе придется везти его в одно из двух мест — либо в больницу, либо в морг.
— Ясно, — сказал я спокойно.
— Нужно перенести его в кровать. В тепло.
— О'кей.
Чтобы не повредить швы, мы подняли Моргана самым простым способом — подняли ковер, на котором он лежал, и перенесли на единственную кровать в моей крошечной спальной комнате. Я накрыл его пледом.
— Он потерял много крови, — сказал Баттерс, — не помешало бы переливание. И ему нужны антибиотики, чел, но я не могу выписать рецепт.
— Я справлюсь, — сказал я.
Баттерс нахмурился и задумчиво посмотрел на меня. Он начинал говорить и замолкал несколько раз.
— Гарри, — сказал он наконец. — Ты же состоишь в Белом Совете, так?
— Да.
— И ты Страж, так?
— Да.
Баттерс тряхнул головой.
— Получается, ваши собственные люди преследовали этого парня. Не могу представить, чтобы они были счастливы, если найдут его здесь.