— Хорошо. А ты, Ян, сейчас поедешь со мной.
— А… а что же делать с «Пандорой»? — удивленно спросил Ян и взял с кресла свое пальто.
— Не делай ничего.
— Но у меня уже есть кой-какие наметки. Если… Кирилл Васильевич, то я примерно представляю, кому он мог все это расфасовать, и нужно все немедленно проверить. Он уже что-то сказал?
— Ты разве не слышал?! Ничего делать не надо!
Ян-подчиненный промолчал. Но Ян-стратег молчать не мог.
— Виктор Валентинович, мы упустим время. Определенные люди знают, что «Пандора» была в вашей юрисдикции. Если это дело затянуть, то мы можем уронить свой авторитет.
— Заткнись! — бросил Баскаков. — Здесь я решаю! Схимник, ты что стоишь, как… у кого-то?! Дел нет?! Нет, погоди, — вдруг поспешно сказал он Схимнику, который уже повернулся, собираясь уйти, — погоди.
Он вышел из «приемной» и через несколько минут вернулся, держа в руке смятый конверт — не пухлый, но и не тоненький.
— Держи. За наблюдательность. Уж тут ты мне удружил. Можешь идти.
Схимник под хмурым взглядом Яна взял конверт и исчез за дверью.
При других обстоятельствах он бы и не вздумал останавливаться, увидев Бона, — парень был мелкой сошкой, обычным молодым глуповатым качком, как большинство из тех, которыми распоряжался Ян. Только несколько раз им с Боном доводилось работать вместе, последний раз это было в Крыму, когда Баскаков послал их за Чистовой, но именно поэтому и случилось так сегодня, что когда мощные фары «паджеро» выхватили из темноты знакомое лицо, машина Схимника резко затормозила. Он не знал, куда и откуда идет Бон, да и наплевать ему было на это. Но маленькая девочка Вита Кудрявцева, сама того не зная, обронила несколько фраз, превратившихся для Схимника в очень важные вопросы, на которые он хотел получить ответы. Бон мог дать один из них.
— Здоров! — сказал Схимник, высунувшись из окна «паджеро». Бон изумленно и обрадовано кивнул, нимало не задумавшись над тем, с чего это вдруг человек много выше рангом решил остановить машину в дождь среди ночи, чтоб его поприветствовать.
— О, привет! Слушай, как удачно пересеклись! У меня к тебе разговор — думал завтра тебя выловить как-нибудь, если, конечно… До центра подбросишь?
— Залезай.
Бон сел в машину, и «паджеро» снова покатил вперед, но уже с гораздо меньшей скоростью. Схимник покуривал, изредка поглядывая на Бона. Бон же долго мялся, словно провинившийся школьник перед директором, что-то бормотал, и наконец Схимник не выдержал.
— Свалить хочешь? — прямо спросил он. Бон вскинул на него удивленно-радостные глаза.
— Ага. Слушай, Схимник, надоело… не прет меня больше вся эта бодяга. И вообще… помнишь, мы в Крым ездили… я там еще в кафешке девчонку подцепил?..
— Ксюша — все при ней? — обнаружил Схимник хорошую память.
— Ну. Так вот… ну это… я ж с ней перезванивался потом… и у меня типа отгулы были, так я смотался к ней… ну, в общем, погуляли… потом еще перезванивались… Хорошая девка, в педагогическом учится, с башкой. В общем, нравится она мне. А это… не, хватит с меня. Беготня эта вечно, да и вообще…
Схимник с сомнением и нескрываемым удивлением посмотрел на толстую бычью шею, короткий ежик темных волос, лицо с тяжелыми грубоватыми чертами, по которому непривычно и неумело бродило смущение.
— Тебе сколько лет? — спросил он неожиданно для самого себя. Сросшиеся брови Бона изумленно подпрыгнули.