– Я такая тупая?
– Да нет, не в этом дело. Это сложно рассказать.
– И ты не хочешь рассказывать такой, как я, правильно?
Марко не нашелся что сказать и поэтому отозвался грубо:
– Вы, часом, в политике не разбираетесь?
– Нет. Ничего в ней не понимаю.
– Ну вот. Так о чем нам говорить?
Обезоруженная, Тереза не ответила. Ее молчание Марко счел упреком в высокомерии. Честно говоря, он выбрал слишком простой способ от нее отделаться.
– Скажем так, – произнес он, чувствуя необходимость что-то сказать, – я устал. У нас отбирают наши права, надежды, даже то немногое, что нам удалось…
Внезапно он стих, понимая, что говорит бессвязно. Тереза смотрела на него с чем-то вроде сочувствия:
– Я тоже устала. Но не от этого…
Марко вышел из себя:
– Ну уж нет! Знаю я, к чему вы клоните. Легко вот так вот считать себя правым. Думаете, что вы лучше всех, и судите свысока, никогда не спускаетесь до людей, не понимаете их.
– А ты сам? Ты не считаешь себя лучше других?
– Вот именно, тут мы похожи. Что вы так на меня смотрите? Может, в глубине души вы все-таки думаете, что я прав?
– Нет, просто я тебя не понимаю.
– Я же говорил, лучше ничего не объяснять.
– Если мы не понимаем друг друга, это бесполезно.
Тереза встала, спросила, может ли она лечь спать.
Марко пошел за ней. Подождал за дверью ванной, пока она вымоется, и за дверью спальни, пока она разденется. Потом расположился рядом с ней, в потертом кресле.
– Что случилось? – спросила Тереза, которая внезапно проснулась.
Она приподнялась, ища выключатель лампы на тумбочке, зажгла свет.