Когда ей повстречался инженер Качча, который возвращался с вечерней прогулки со своей лайкой-маламутом, собака шарахнулась в сторону и чуть не сорвалась с поводка.
Актриса открыла калитку и вышла на улицу. Пако не было видно. Перед ней торчал какой-то тип, одетый негром. Карнавал, что ли? Да нет, вроде еще июнь. Однако лицом он явно походил на Хименеса. Только выглядел как после сыпняка. На ее памяти Пако был много привлекательнее и в лучшей форме. И потом, она точно помнила, что Хименес натуральный блондин, а у этого волосы выкрашены перекисью и на лбу залысины.
Но не время было создавать себе проблемы.
Футболист подошел к ней:
– Olà… chica…
– Привет, Пако. Я немного волнуюсь: все-таки знакомлюсь с Золотым Мячом. – Она подошла ближе и подставила щеку для поцелуя.
Пако ограничился рукопожатием:
– Tambien tambien… vamos! – Он указал на нечто о четырех колесах, припаркованное во втором ряду.
Симоне не удалось скрыть разочарования.
– No te gusta? Es un carro vintage. Es muy de moda a Londra… saves quanto costa?
Симона помотала головой.
– Mas… Muy mas!
Удивленная Сомаини полезла в автомобиль, и ее обдало запахом чеснока и жаркого.
Не включая двигателя, Пако снял машину с передачи, и она заскользила вниз по уклону улицы. Потом шикарным жестом врубил вторую передачу, и автомобиль, кашлянув, завелся. Таинственным светом зажглась приборная доска, осветив леопардовые чехлы на сиденьях.
– Esto es un carro, chichita!
Паоло Бокки, оседлав «фантик-кабаллеро» зятя Сарторетти, следовал за «мирафьори-131» как тень. Покашливая, автомобиль повернул к проспекту Бруно Буоцци.
План, который обдумывался в камере два года, начал осуществляться.
Его сокровище лежало совсем близко.
Сарторетти был хорош. Он был просто великолепен!
Флавио Сарторетти вел машину и мучился. Никогда еще он так остро не чувствовал себя изгоем.
Из-за этого ублюдка футболиста, лишенного чувства юмора, его сослали на задворки блистающего мира сцены. В этой сумеречной зоне ему доставались праздники пельменей, вечеринки в провинциальных ночных клубах и конкурсы красоты в деревнях.
А теперь за какие-то гроши он снова вынужден подражать своему злому гению.