— А, кстати, почему вы называете меня Скочинским? Разве вы не слышали, что меня зовут Граймер? Здесь тонкие стены, — добавил он, помедлив.
У Пятраса перехватило дыхание. Ах вот как. Ему дают понять, что он может еще поиграть. Ну что же, поиграем, господин Граймер.
— Слышал! — Пятрас развел руками. — Но…
— Да, да, — кивнул головой его бывший пассажир, — вам не хотелось показаться бестактным. О, как я вас понимаю. Я немец, господин Клудис. Но можете называть меня по-прежнему.
— Я знаю, — отвечал Пятрас. — Я догадался.
— А теперь еще одно отступление. Ведь вы точно так же догадались и где вы находитесь?
Жмудис молчал.
— Молчание — знак согласия. Теперь догадайтесь и еще об одном — почему так откровенен был при вас Крутис? Почему так откровенен с вами я? Почему вам дали так много узнать, господин Клудис? — Скочинский поднялся со стула. — Можете не отвечать. Я отвечу за вас. Потому что в выданном вам билете по маршруту — туда и обратно — обратный билет должен был остаться неиспользованным.
— Ах, этот подлец Пронас! — чуть не рванулся с кровати Пятрас.
— На редкость большой подлец! — охотно согласился Скочинский. — Да ведь вы не первый, кому суждено было обрести здесь вечный покой. Но вы мне нравитесь, господин Клудис! А потому ответьте-ка на мой первый вопрос. Литовец вы?
— Разумеется, литовец, — с обидой произнес Пятрас.
— Не очень-то дорожит, как я заметил, жизнями литовцев господин Пронас в своих сладких мечтах о создании независимого Литовского государства. Но нас-то вы должны понять. У людей есть язык. Они могут заговорить. В известных условиях, конечно. А нам слишком дорога здешняя избушка, чтоб мы могли рисковать. риска в нашей жизни и так хватает. Что поделаешь, но мертвецам иногда больше веры. Правда, Рокас? — обернулся он к своему товарищу.
Тот в ответ промолчал.
— Так как вы думаете, господин Клудис, стоит ли жертвовать своей жизнью ради таких, как Пронас? Или лучше избрать другой, более умный путь?
— Я не Пронасу служил, а Литве, — хмуро буркнул Пятрас.
— Кто знает, может, вы и правы, — задумчиво сказал Скочинский. — Может, вы действительно так и думаете. Но тогда позвольте еще вопросик? Что это вы делали на пристани, когда я сходил с парохода? Встречали кого-нибудь?
Вот он, новый удар. Что же он все-таки знает? Значит, заметил тогда.
— То же, что и в мастерской Штольца, — нахально ответил Пятрас.
Скочинский и Рокас переглянулись.
— А, вы и там были, — с удовлетворением констатировал Скочинский.
— Да, я охранял вас, — продолжал Пятрас.
— Конечно, по поручению Пронаса?