— Я не могу вас так отпустить, — сказал он.
— То есть?
В ее голосе прозвучала надежда.
— Наши знакомые сразу же поймут, что тут про мою жену. А я пока к этому не готов.
— Так зачем же написали?
— Это набросок. Я еще многое буду менять. Нет, так вам нельзя уходить. Давайте я приму с вами душ и сам помою вам спину. Хорошо?
— Хорошо. Конечно. Но вообще-то я никому этого показывать не собиралась.
— Я понимаю, но мне будет спокойнее, если мы смоем все прямо сейчас.
В маленькой душевой кабинке она казалась еще огромней. Он даже устал, пока тер ей спину. Кэрол смыла все, что было написано спереди, а он оттер ее ляжки, икры и лодыжки. А потом, когда она стояла чистая и вода прозрачно струилась с плеч, притянул ее к себе. В ее теле ощущалась упругая мощь.
— Ну что? Теперь вы себя лучше чувствуете? — спросила она.
Он терялся перед этой женщиной. Последние остатки разума покинули его, соскользнув в чресла.
Вспоминая потом этот день, он удивлялся, почему секс под душем был таким естественным, хотя, пока она была испещрена его словами, даже мысль о сексе смахивала на продирание сквозь колючий кустарник. Ему очень хотелось обсудить эту загадку с Леной, но, разумеется, это было исключено, хотя безусловность такого табу вовсе не казалась ему очевидной.
После того как он помог Кэрол вытереться, она натянула трусики, надела лифчик, блузку и юбку, а он, присев к столу, вытащил из ящика чековую книжку. Но она быстро коснулась его руки.
— Не надо, — сказала она. Ее мокрые волосы говорили об их близости и о том несомненном факте, что он ее изменил.
— Но я хотел бы тебе заплатить.
— Не сегодня.
На ее лице отобразилось неприкрытое смущение от того, что она — возможно нечаянно — обнаружила свое желание увидеться с ним снова. "Может быть, в другой раз, если я тебе еще понадоблюсь". Но затем, похоже, ее посетило новое соображение: "Или я тебе больше не нужна? Ведь ты уже написал все, что хотел, да?"
Постепенно к ней возвращался ее разбитной тон.
— Первый раз два раза не бывает, точно? — хохотнула она. Но взгляд у нее при этом был просящий.
Он поднялся и попытался поцеловать ее в губы, но она уклонилась, и он ткнулся ей в щеку.
— Наверное, ты права, — сказал он.
Теперь на ее лице выразилась некоторая твердость.