До перекрёстка мы долетели мухой и проскочили его под самым носом приземистой чёрной машины, зверем выскочившей с примыкавшей трассы. И этот зверь, словно учуяв добычу, помчался за нами.
«Опять бега начинаются… — с тоской подумала я. — И когда же всё это кончится — в Эххленде с его драконами да змеями, и то спокойней было! А если эти вместо уговоров сразу начнут стрелять?».
— Не будут они стрелять, — Серёга словно прочёл мои мысли, — вы им нужны живыми, а не дохлыми. И по колёсам стрелять не будут — если у нас на такой скорости лопнет колесо, мы тут же слетим с шоссе и пойдём считать ёлки. В итоге они получат только трупы.
«Про трупы — это очень оптимистично» — подумала я, закрывая собой Шепотка: кто его знает, что на уме у экипажа чёрной машины?
— Не бойся, мама, — очень серьёзно сказал Шепоток, в упор глядя на меня своими чуть зеленоватыми глазищами, — я с тобой.
Интересное кино… И кто тут кого успокаивать должен, спрашивается?
Стрелять в нас действительно не стали — вместо этого нас начали умело прижимать к обочине. Серёга молча и яростно боролся, раз за разом выкручиваясь из почти безнадёжных положений, но даже мне было понятно, что мы проигрываем: чёрная машина была куда мощнее нашего старенького «пассата». А бывший гонщик понял это ещё раньше меня.
— Ребёнка держи! Сожмитесь! — заорал он, когда мы входили в очередной крутой поворот, и вывернул руль.
Удар был таким, что я чуть не откусила себе язык. К счастью, других последствий не было — Сергей оказался профессионалом и таранил чёрного зверя мастерски. Наша боевая колесница, дребезжа, удержалась на шоссе, а преследователь снёс дорожный указатель и улетел в глубокий кювет. Через пару секунд бабахнуло, и оттуда выбросило сноп рыжего огня с чёрным дымом пополам — Голливуд от зависти давится транквилизаторами.
— Серый, это супер! — Я подалась вперёд, обняла парня за плечи и поцеловала его в щёку. — Как ты их!
— Тряпку дай… Там, между сиденьями, — ответил Серёга, морщась.
И тут я увидела, что наша левая передняя дверца глубоко вмята и даже разорвана — из-под лопнувшей обшивки торчали острые металлические края. А на левой брючине Сергея, возле колена, расплывалось тёмное мокрое пятно.
— Остановись на минутку, я перевяжу, — пробормотала я, нашарив тряпицу. — Кровью ведь изойдёшь, Серёжка!
Машина приткнулась к обочине, я выскочила, перебралась на переднее сидение и как могла, прямо поверх брюк наложила Серёге повязку, чувствуя себя фронтовой медсестрой. Получилось у меня не очень — справа неудобно, а покорёженную левую дверцу заклинило наглухо. «Видел бы кто со стороны, — подумала я, затягивая узёл зубами, — ну чисто порнуха: девочка мальчику прямо в авто…». И оборвала сама себя — ну что за мысли идиотские лезут в голову!
— Как ты? — я посмотрела на бледное лицо Сергея. — Вести сможешь? А то давай я — я умею.
— Сам справлюсь, — парень упрямо мотнул головой. — Маресьев, вон, вообще без ног на самолёте летал, а я что, с одной ногой машину не доведу? Обижаешь…
Я вернулась на своё место, и мы тронулись.
Похоже, нашей тачке тоже досталась — на ходу она лязгала, кряхтела и скрежетала, словно жалуясь и раздумывая: а не развалится ли мне?
— Дотянем, — проговорил Сергей, кривясь от боли. — Смотри, вот и просёлок.
Справа в сплошней стене леса появился просвет — в глубь уходила грунтовая дорога с неглубокой колеёй. Мы свернули. Дорога была узкой и неровной, но шоссе с его чёрными машинами и вертолётами осталось позади, что не могло не радовать. Приближалась ночь с её спасительной темнотой — белые ночи уже кончились, — обещавшей укрыть нас от чересчур любопытных глаз. Только бы наша «антилопа-гну» не сдохла…
Наверно, Серёга тоже подумал об этом. Он достал мобильник и набрал номер.
— Максим? Это я. Заводи свой глиссер — мы уже на подходе. Принимай ценный груз, капитан Флинт. — И пояснил недоумевавшей мне: — Резервный вариант — Алексей Петрович предусмотрел. Там, — он дёрнул подбородком, — река, а на реке катерок. Полчаса прогулки по воде на фоне красот природы — и мы на месте. Жаль только, — он улыбнулся, — что я не смогу сегодня с тобой потанцевать.