— Я помогаю Проныре, — ответила Лора.
— Да, друг мой, она — моя помощница.
Отпечатки вышли как нельзя лучше. Можно было рассмотреть даже поры на коже лица у того и другого мужчины.
— Никогда их не встречал, — сказал Проныра Лоре.
— Выглядят, как простые… таксисты или официанты. Ты знаешь, что я имею в виду.
— Да, выглядят простовато, но внешность обманчива. Каким-то образом они связаны с этим дельцем.
— Что теперь предпримем? — спросила Лора. — Как ты считаешь, твой друг в Особом управлении не мог бы их опознать?
— Отвезти снимки в управление? Да ты в своем уме? Они нас засадят, если узнают, что мы до сих пор занимаемся этой историей! Нет, управление отпадает. Но у меня есть идея: попрошу Килонзо выяснить, кто владелец «кортины». А дальше будем действовать сами.
— Гм… идея недурна, — похвалила Лора.
— У меня есть получше, — сказал Проныра. — Отвези фото в Вестлендскую клинику. Может быть, сестра опознает кого-нибудь из этих парней. Чует мое сердце — один из них мог быть за рулем той «скорой», что вчера увезла Шэйна. Поезжай в клинику, а я — к Килонзо. Встретимся через час.
— Идет.
Инспектор Тимоти Килонзо подозрительно оглядел Проныру.
— Слышал, ты здорово напортачил на днях, — произнес он, когда Проныра сел. — Проныра Нельсон Наэта! Все пыжишься!
— Не сыпал бы соль на раны.
— Ладно уж! Каким ветром занесло тебя сюда на этот раз? Не иначе, ищешь труп настоящего ученого? — спросил Килонзо.
— Нет.
— Нет? Тогда, может, кого из родственников шлепнули или что другое?
— Опять не то. Вчера из одной клиники похитили моего друга. Его вроде должна была охранять полиция. Но я и не с этим пришел, инспектор. — Проныра отлично видел, как подействовали его слова на Килонзо. — Конечно, я как репортер дал маху насчет личности убитого европейца, но вы, сдается, делаете и не такие ляпы с охраной людей, которые вам поручены.
— Могу ли поинтересоваться, о ком ты, собственно, говоришь?
— О Шэйне, или, точнее, о южноафриканском певце по имени Лабан Кхакхетла. Я видел его последний раз на каталке в коридоре одиннадцатого этажа отеля «Хилтон», и ты там был, если память не изменяет. Ясно я выражаюсь?
— Проныра, тебя предупреждали: об этом писать нельзя. Ни строчки, ни слова!
— Вы нашли его?