— Ничего не выйдет, Проныра, — сказал ему старый знакомый по школе Мангу, старший инспектор Тимоти Килонзо из отдела расследований убийств в Управлении уголовного розыска. — Это не для печати, так что живехонько спускайся вниз.
— Как это — не для печати? — спросил Проныра, пытаясь затянуть время и напряженно всматриваясь мимо инспектора в коридор, в сторону номера 1103. — С каких это пор убийства стали не для печати?
— Кто говорит об убийстве? — спросил Килонзо.
— Интересно, — ответил Проныра. — Чего тебе тут делать с твоими ребятами, если не было убийства?
— Не твое дело, Проныра. Будь паинькой и испарись, ясно?
Проныра знал, что с Килонзо особо не поспоришь. Он положил корреспондентскую карточку в бумажник и повернулся было к лифту, но в это время дверь номера 1103 открылась и оттуда показалась каталка. Впереди нее шагал не кто иной, как Эдвард Вайгуру, одноклассник Проныры по той же школе Мангу, а теперь начальник отдела Управления безопасности, занимающегося Южной Африкой. За ним следовали несколько полицейских.
— Все в порядке, инспектор? — спросил Вайгуру у Килонзо, проходя мимо сотрудника уголовного розыска и Проныры.
— В порядке.
Тут Вайгуру заметил Проныру.
— А ты что здесь делаешь? — озабоченно спросил он.
— Прослышал о стрельбе, — ответил Проныра, — вот и прибыл.
Он осекся и ошеломленно воззрился на каталку: человек, наполовину укрытый одеялом, вовсе не белый, а африканец в форме официанта из «Хилтона». Проныра знал этого человека! Он своим глазам не верил — перед ним был Шэйн, южноафриканский певец! Шэйн, судя по всему, очень страдал от боли. Он бормотал что-то. Проныра разобрал только слова: «Свинья! Фашистская свинья!»
— Послушайте, я знаю этого человека, — закричал Проныра, непроизвольно делая шаг к каталке.
Килонзо остановил его:
— Расскажешь нам все, что знаешь, потом…
А Вайгуру добавил:
— Нам, а не читателям твоих сплетен, Проныра. Ясно?
— Ясно! — В этот момент Проныра был уверен, что ему абсолютно ничего не понятно. Он повернулся, вошел в лифт и спустился в вестибюль.
— Ты как будто говорил, что застрелили мзунгу, — сказал он портье.
— Да, я так думал.
— А парня, что сейчас покатили, ты видел? Белый он, по-твоему?
— Конечно, нет, — признался портье.