– Это не чужое дело, – сказала Таня и чуть улыбнулась при этом. – Это наше общее дело.
– Если вы намерены читать мне лекцию, можете сэкономить время и усилия. Я все читал. Я все знаю. Я не меньше вас берегу природу и культурное наследие. Но нельзя же держаться за это культурное наследие, как за соску. Мы выросли из колыбели!
– Ах вот вы какой! – сказала Таня заинтересованно. – А на вид кажетесь мягким, даже растяпой.
– Спасибо.
– Вы знаете, что будет на месте этой часовни?
– Знаю. Стоянка для автомобилей. К тому же мы наконец-то сможем спрямить улицу.
– А палаты, которые стояли раньше за часовней, вы уже снесли.
– Какие, к черту, палаты? Там стоял барак.
– Не надо мне врать, – сказала Таня учительским голосом. – Вам удалось их снести, потому что вы вместе с вашими новыми друзьями смогли доказать, что реставрировать их обойдется дороже, чем построить заново. И вы победили Елену Сергеевну.
– Вот видите! – сказал Мирон Иванович.
Такая осведомленность девушки была безобразной, потому что решение о сносе каменных бараков, которые Елена Сергеевна упорно именовала палатами, не было обнародовано.
– Ну вот и ваш дом, – сказала Татьяна.
Они дошли до трехэтажного типового дома, в котором у Мирона Ивановича была небольшая квартира. А он и не заметил, как дошли.
– Тогда спокойной ночи, – сказал Мирон Иванович.
– Может, посидим на скамеечке? Или вам уже расхотелось?
– Мне спать пора.
– Чтобы завтра браконьерствовать?
– Не надо громких слов. Завтра мы едем на рыбалку.
– Знаю я эту рыбалку, – сказала Таня и села на скамеечку. – Садитесь.
– Нет.
– Я вам сказала – садитесь! Пока вы надеялись, что будете со мной целоваться, вы никуда не спешили.
– Пять минут, – сказал Мирон Иванович.