— На, пожуй пока до обеда: и желудок не пустой, и пить будет меньше хотеться. А Милена уже должна быть в зале. Мы же не знали, что вы появитесь, а послов встречать надо.
— Ну вот видишь, Николо, и без меня все обошлось бы, — подмигнула монаршая особа, выхватывая яблоко.
В тронном зале, однако, еще никого не было. Сельб Эйриэн галил Тавейн Эльгайя, королева Эсилии и близлежащих земель и вод, владычица Солнечной Анории, графиня Гаэрлена и прочее, прочее — осторожно ступила на яшмовый пол. Она обвела взглядом два пустующих сейчас трона, высеченных из цельных кусков хрусталя, стараясь не вспоминать, что когда-то, совсем, кажется, недавно на них восседали ее родители. Эльфийка постоянно убеждала себя, что они совсем недалеко — всего лишь за морем. И когда ей станет тяжело, они вернутся, обязательно вернутся. Почувствуют — и вернутся. Ведь не может быть по-другому!
Шаги гулким эхом отдавались в тишине. Эйриэн, как и все эльфы, могла ходить абсолютно бесшумно. Но сейчас, в этом пустом зале, ей стало не по себе и захотелось услышать хотя бы звук собственных шагов.
В боковом коридоре послышались приближающиеся голоса, и королева поспешила спрятаться за одним из тронов. Она юркнула за спинку, постаралась усесться как можно удобнее: вытянула ноги, поерзала спиной в поисках наиболее удобных углублений и с чувством выполненного долга достала яблоко, смачно хрумкнув им как раз в тот момент, когда пажи открыли двери для дворцовой процессии.
Помещение наполнилось щебетом женских голосов, шуршанием дорогих тканей, цокотом каблуков и сразу же стало более обитаемым. Эйриэн с удовольствием грызла яблоко, пока придворные занимали места в зале. На трон, за которым она пряталась, кто-то опустился. «Милена», — догадалась королева.
Когда гомон немного стих, вошел герольд, чеканя шаг, и громко возвестил:
— Послы Юргантта Шестого, короля Пошегрета и близлежащих земель и вод, владыки Роенгрота, великого правителя и благодетеля своего народа.
Эйриэн в своем укрытии активно и с выражением размахивала огрызком в такт словам глашатая, подражая его речи, и жалела лишь о том, что никто сейчас не может по достоинству оценить ее несомненный актерский талант.
Вслед за представлением делегации по залу разнесся тяжелый топот шагов.
— Уважаемые послы, вас приветствует титен-королева Эсилии Милена вель ен Имирауд и выражает вам свое почтение. — Эйриэн опознала голос Николо.
— Позвольте нам, в свою очередь, выразить ее высочеству свое восхищение, — произнес на чистом эсилийском наречии всеобщего вежливый голос, заставивший Эйриэн вздрогнуть. Нет, в нем не было ничего зловещего или настораживающего, кроме того, что он слишком хорошо говорил на языке ее страны. И еще: говоривший словно видел все происходящее насквозь, даже истинную правительницу, спрятавшуюся за креслом, и относился к этому фарсу с легкой иронией.
Обгоняя кортеж, Эйриэн успела детально рассмотреть всех его участников, и сейчас ей стало нестерпимо любопытно, кто же это говорит. Она подползла к резной ручке трона, аккуратно отодвинула край пышного платья принцессы и увидела зал как на ладони.
— Позвольте представиться… — слегка поклонился высокий статный орк.
Благородная осанка, хорошо поставленный голос, пронзительный острый взгляд — все выдавало в нем опытного политика. Черные волосы с коричневым отливом легкими волнами спускались на плечи, обрамляя лицо прямоугольной формы с резкими скулами и тяжелой, слегка выдвинутой вперед нижней челюстью; темные глаза из-под нависших густых бровей смотрели зорко и спокойно. Большой, даже для данного лица, крючковатый нос придавал его обладателю сходство с хищной птицей — опасной, умной и завораживающе прекрасной во время своего смертоносного полета к жертве. Эйриэн поняла, от кого все это время исходила волна магии, которую она подспудно ощущала с начала разговора.
— Мое имя — Дэрк Таупар, я — переводчик маркиза Орнекса рэк тэ Шеку, посла короля Юргантта Шестого, — продолжал орк.
Из толпы гостей, церемонно поклонившись, вышел наполовину орк, наполовину гоблин.
Эйриэн тихонько прыснула в ладошку. Может быть, Дэрк Таупар и был хорошим политиком, но не лучшим, чем она.
Облик посла резко контрастировал с обликом его переводчика. Если последний в своем строгом коричнево-черном костюме являл собой образчик элегантности, то маркиз более походил на разряженного дворового петуха бойцовской олгарийской породы. От его наряда из ярких блестящих тканей не просто резало глаза, их слепило, будто от яркого солнца, — так много на нем было золота, серебра и драгоценностей.
Эльфийка прищурилась, разглядывая посла. Казалось, что на его некрасивом лице отразились пороки обеих рас, представителем которых он являлся: непроходимая глупость, самоуверенность, жадность, злоба и прочие многочисленные недостатки орков и гоблинов.
«Ясно, кто из этих двоих настоящий посол», — подумала про себя королева.
Орнекс рэк тэ Шеку прокаркал что-то на своем резком орочьем языке.