Он похудел и выглядел бы старше, если бы не навернутые рукава рубашки и мешковатые штаны. Корделия, всегда прекрасно чувствовавшая моду - сегодня на ней было черное китайское платье, вышитое яркими пурпурными бабочками, и заколки в волосах, - все же не могла перевоспитать его.
Баффи пожала плечами.
- Убери деньги, Ксандр. Это не те мысли, за которые стоит платить.
Он взглянул на нее. Медленно кивнул.
- Да, - протянул он, - музыканты меня скоро достанут. Их можно оправдать только тем, что они девушки.
Он повернулся к Корделии.
- С твоей стороны не может быть претензий. Я видел, как ты болтала с тем рыжим барабанщиком из предыдущей группы.
Корделия широко распахнула глаза:
- Перестань!
- Неужели это была не она? - Ксандр уставился на Иву, взглянувшую на него из-под удивленно поднятых бровей. Очевидно, она даже не слушала. Это было обычным явлением в последние дни, ему это было хорошо знакомо.
Он раздраженно покосился на Баффи.
- Ерунда, правда?
Баффи пожала плечами.
- Женщины, - вздохнул он. - Вы прилипли друг к другу, как ворс к ореховому маслу. - Глаза Ксандра озорно заблестели. - Но кто же, делая бутерброд, думает об этом?
- Это глупо, - сказала Корделия. - Ты отвратителен.
- По твоим глазам этого не скажешь. - Он подмигнул ей.
Корделия посмотрела куда-то вверх. Было понятно, что ее терпение истощается, его становится меньше и меньше, подобно тому как сокращается жизнь мотылька, летящего на свет.
Баффи усмехнулась, ей было скучно, и она чувствовала себя непривлекательной в джинсах и черном топе на тонких бретелях. Музыканты продолжали играть.
Улетай, убегай,
Все с начала начинай.
Мы будем время убивать,
Нити судьбы распутывать…