Да еще эта легкая дымка.
Очередная неделя на делянке должна была пройти, как и десятки совершённых выездов ранее. План, намеченный бригаде, практически не отличался от тех заданий, которые уже приходилось выполнять ранее. Да и некоторый опыт, который всё же пришёл, после целого ряда неудач и насмешек со стороны «старослужащих», позволял теперь не так выкладываться на работе, как это было раньше. Поэтому руки сами совершали необходимые действия, а сознание… ну, скорее всего, не сознание, а какая — то часть неосмысленной работы мозга, распределялось по окружающей местности и ждало неприятностей и тех нестандартных ситуаций, которые могли произойти.
Поэтому, когда неудачный запил ствола потянул за собой комель, и на месте корня образовалась солидных размеров яма, Рок, оставив в стороне свой инструмент, легко спрыгнул в открывшийся зев и, по ставшей уже привычке, осмотрел это место.
В этот раз судьба решила не играть с ним в прятки, а сразу открыла свои карты.
Небольшой черепок, наверное, когда — то бывший частью чашки или небольшого кувшина, из материала похожего на белый фарфор, сразу попался искателю на глаза. Но тратить время именно сейчас на его изучение не стоило. Всё же нужно было завершить работу, и при этом не вызвать недовольства напарника.
Поэтому, сунув находку в карман, Рок легко выскользнул обратно и продолжил работу.
А вот вечером, во время краткого отдыха перед сном, он отошёл подальше, и, не прерывая процесс поглощения пищи, рассмотрел свою находку.
Действительно, это был осколок чашки. Скорее чаши или небольшого кувшина. Ничем не примечательный, с точки зрения технологии. Керамика, она практически везде была одинаковой, вне зависимости от того, где именно производилась. И если порыться в «культурных слоях» иных поселений, то можно найти и более интересные вещи, чем этот осколок. Но вот рисунок на этом остатке былого величия Ушедших был совершенно необычен.
Сначала Рок не понял, что же он видит. И крутя этот черепок и так и эдак, никак не мог уловить ничего знакомого. И вместе с тем, рисунок притягивал взгляд. Там было изображено что — то очень — очень знакомое. Что — то слишком простое и очевидное. Такое, что обычно встречается достаточно часто в жизни, но взгляд, «замыленный» именно этой очевидностью, скользит по рисунку, не замечая его. И осознать, к чему этот черепок имеет отношение, пока не получалось.
И только на следующий день, во сне, Рок понял, что он нашёл!
Это была достаточно вольная проекция карты. Хотя, нарисовать точную карту на кувшине, наверное, мастер и не стремился.
Поэтому, на оказавшемся в его руках куске керамики, среди неверных мазков кисти, можно было рассмотреть три континента планеты. Несколько с непривычного ракурса, при котором полюса располагались не сверху и снизу, как обычно рисовали подобные карты в общепринятых проекциях, а точно на средней линии экватора. Это как, если «развернуть» карту планеты не по параллелям, а совместить экватор с меридианом.
Правда, осознание такого подхода неизвестного картографа пришло не сразу. И до этого «осознания», рисунок больше ассоциировался с творчеством некого художника — абстракциониста.
А вот потом…
Только сразу же зародилась мысль, которая поселилась в сознании, и стала терзать мозг некоей долей сомнения.
Три материка планеты.
Ну, три так три, что с того?
А какой именно планеты?
Имеет ли эта карта какое — то отношение к Вергоне? Или была завезена сюда кем — то из ранее живущих или посещавших эти места в древние времена?
А, может быть, это и не карта вовсе, а какое — то изображение технологического устройства? Хотя и рисовать на чашке технологические устройства…
Ерунда! Не будет этого никто делать. А вот карту нарисовать на маленьком кувшине… Вполне себе возможно. Ведь он, если правильно сделан гончаром, и должен напоминать планету.
Только вот в чём вопрос!