Сакаи рассмеялся:
— Давай, давай, Ёко, возьмись за него.
Сакаи, обняв одну из девушек за шею, чувствовал себя вполне уютно.
Ёко продолжала что-то говорить, но Ватанабэ, нагнувшись к Сакаи, прошептал:
— У меня мало времени.
— Ну, как угодно, — с сожалением сказал Сакаи.
В этот момент оркестр исчез, и на сцене появились три рыжие («Крашеные», — подумал Ватанабэ) девицы с гитарами. По той реакции, с которой зал встретил их, он понял, что это любимицы публики.
Сакаи сказал хостэсс:
— Пока идите. Мы хотим послушать программу.
Когда свет в зале потух и со сцены раздались звуки веселой песенки, Сакаи повернулся к Ватанабэ, и он впервые увидел жесткие, навыкате глаза своего собеседника.
— Так что вы можете мне предложить?
— Как насчет известного вам груза? Речь идет о регулярных поставках. Каждый месяц. Двадцать — двадцать пять килограммов порошка.
Сакаи немного отодвинулся, не спуская с него немигающего взора.
— Сколько?
— По курсу.
— Э, нет, — Сакаи помахал указательным пальцем у него перед носом. Ватанабэ не шевельнулся. — Минус двадцать процентов. Иначе зачем мне это надо!
— Хорошо. Первый груз будет через неделю. Как вас найти? По прежнему телефону?
— Позвоните…
— Звонить буду не я.
— Неважно. Попросите заказать столик в «Императоре», назовите время. В тот же час, только утром следующего дня, встречаемся вот по этому адресу.
Сакаи начертил несколько иероглифов на своей визитной карточке.
— Теперь вот что. У меня есть один заказ, который я должен выполнить. Я этим людям всем обязан.