— Господин He-Запрешь? — прозвучал у него за спиной чей-то голос.
Роджер не сразу узнал его, но только от неожиданности. Он замер, медленно повернулся и увидел перед собой Илтина Дингля, одного из садовников Чейзвинд Мэнор.
— Господин He-Запрешь! — повторил старик более настойчиво. — А я думал, ты ушел на север с Джилсепони.
Роджер приложил палец к губам, призывая говорить тише, и тревожно оглянулся по сторонам.
— Так оно и было, добрый господин Дингль, а вернулся я, просто чтобы взглянуть на этого нового короля, ее сына.
Морщинистое лицо старика заросло седой щетиной. У него были длинные волосы, стянутые сзади в «конский хвост», что придавало этому человеку не по возрасту беспечный вид, вполне соответствующий его часто непредсказуемому поведению.
— Не верится мне, что ты пришел только за этим, — с понимающей усмешкой уронил садовник.
Роджер снова оглянулся.
— Твоя правда, старик. Я вернулся за Даром.
— Не может быть!
— Да, это так. Дар слишком хорош для нового короля, каким бы достойным он ни был…
— Ты сам не веришь в это! — рассмеялся Илтин Дингль.
— Дар не для него, говорю тебе, — повторил Роджер.
— О, в это-то ты, не сомневаюсь, веришь. Я насчет «достойного»…
Роджер застыл, глядя на Дингля.
— Многие думают так же, — продолжал старик. — Несмотря на слова епископа Браумина. Вообще все это меня страшно удивляет. Не ожидал я от Браумина Херда, что он вдруг проявит к нему такую благосклонность. И это после того, как столько людей погибло, защищая город.
— А что именно говорил епископ Браумин?
— Ну, что с королем все в порядке, он, дескать, занял трон вполне законно. И аббата Де'Уннеро защищал. Он сейчас в аббатстве Сент-Прешес всем заправляет, так что лучше туда не суйся!
Роджер He-Запрешь выслушал ошеломляющую новость молча. Он не сомневался в правдивости слов старого садовника. И для него, имеющего представление о магии драгоценных камней, не составило труда догадаться, каким образом Эйдриан мог заставить епископа Браумина говорить то, что ему было нужно.
— Возможно, на самом деле все не так, как кажется, добрый Дингль, — ответил он, и старик снова рассмеялся. — Умоляю, не проболтайся никому. Если не ради меня, то хотя бы ради Дара.
В глазах Дингля вспыхнули огоньки подозрительности.
— И ради Джилсепони.