— Все так и будет сделано, — заверил ее Таналак Кренк.
— Что за глупости? — возмутился Пароуд. — Ты бросаешь нас в час нужды?
— Бросаю вас? — холодно переспросила Бринн.
— Ты для виду заверила ятола Ваадана в дружбе, чтобы добиться от него желаемого, а когда эта дружба подверглась испытанию…
— Дружба, говоришь? — перебила она бехренца. — Я никогда не заверяла ятола Ваадана в дружбе, ни для виду, ни на самом деле.
Не находя слов, Пароуд, задыхаясь, беспорядочно замахал руками.
— Когда ятол Бардох… стоял у твоих ворот… когда ты оказалась в беде… разве не ятол Ваадан…
— …отозвал гарнизон Хасинты и осаждавшую Дариан-Дариалл армию, потому что не рискнул продолжать сражение, обходившееся столь дорогой ценой? — закончила Бринн. — А теперь послушай меня внимательно. Я не враг твоему ятолу Ваадану. Но все, и ты в том числе, прекрасно знают: прекращение осады Дариан-Дариалла было выгодно и ему, и всему Бехрену.
— Он позволил тебе править городом! — закричал Пароуд. — Бехренским городом!
— Потому что перед ним стоял выбор: или я, или ятол Бардох, который, как он уже тогда предполагал, в самое ближайшее время нападет на него, — ответила тогайранка. — Так что теперь я приняла решение в интересах в первую очередь своего народа.
Бринн кивнула Таналаку Кренку, и тот, отвесив короткий поклон, развернул пони и поскакал к воинам.
Бехренец снова принялся было протестовать, но она вперила в него холодный взгляд.
— Я не стану просить тогайру проливать кровь ради благополучия твоей страны, — заявила Бринн. — Нет, не сейчас, когда воспоминания о жестокости бехренцев еще слишком свежи в их памяти. Если ятол Ваадан и впрямь хочет союза или, более того, дружбы между нашими народами, его долг сделать все, чтобы подобная дружба возникла.
Пароуд долго молчал, переваривая услышанное.
— Ятолу Ваадану будет трудно это сделать, если он погибнет, — изрек он наконец.
— Такой исход был бы крайне нежелателен, — отозвалась тогайранка. — И я, насколько это будет в моих силах, постараюсь помешать этому.
Бехренец, казалось, перестал вообще что-либо понимать.
— Ты же только что сказала…
— Что не стану просить свой народ проливать кровь за Бехрен. Что же касается меня лично, наша вражда с ятолом Бардохом имеет гораздо более глубокие корни.
— Одна женщина? — скептическим тоном осведомился присутствующий здесь же Печтер Дан Тарк. — Каким бы выдающимся воином она ни была, армию она собой не заменит.
— Одна женщина и один Джеста Ту, — сказала Бринн, бросив взгляд на Астамира.
Аграделеус издал низкое обиженное рычание.