Испуганно заслоняясь рукой, надзиратель, дыша неровно и хрипло, покачал головой.
— Я сказал: дай мне ключ!
— Нет никакого ключа! — закричал один из заключенных.
— Теперь мы все обречены! — в отчаянии воскликнул другой.
Остальные вторили ему, но тут их крики перекрыл знакомый Роджеру голос.
— Господин He-Запрешь? — неуверенно спросил епископ Браумин Херд. — Неужели это ты, Роджер?
Роджер перевел взгляд на друга, но тут же вынужден был снова переключить внимание на надзирателя, внезапно ухватившего его за ногу. Молот опустился, однако детина ухитрился оттолкнуть молот, да с такой силой, что Роджера потащило за ним, и, чтобы не свалиться на пол, он вынужден был выпустить молот из рук.
Надзиратель мгновенно вскочил на ноги и бросился на обидчика.
Точнее, попытался сделать это, поскольку, получив удар по ногам от епископа Браумина, упал головой вперед, распростершись перед Роджером. Тот, сцепив руки замком, обрушил ему на затылок мощный удар.
Ражий детина уткнулся лицом в пол и затих.
Оставив его, Роджер прошел мимо испуганных, ничего не понимающих узников и попал в объятия Браумина Херда.
— Как ты оказался здесь? — спросил тот. — Ведь нам не выбраться отсюда!
Игнорируя слова друга, Роджер присел на корточки и занялся тяжелыми кандалами на его ногах. Тут запор был посложнее, чем на дверях, но во всем Хонсе-Бире лучше Роджера He-Запрешь никто не умел открывать какие угодно замки!
Спустя всего несколько мгновений щиколотки епископа были освобождены от оков.
— А как же мы? — спросил стоящий рядом узник.
Херд умоляюще посмотрел на Роджера, но тот покачал головой.
— Наверху полным-полно стражников, — объяснил он. — Я не уверен, что мне удастся вывести даже тебя одного, что уж говорить об остальных!
— Но здесь находятся не преступники, а люди, преданные мне и нашему делу, — возразил Браумин. — Не проси меня просто бросить их здесь!
— Я и не собираюсь просить, — отозвался Роджер. — Я вынужден просто пропустить твои слова мимо ушей.
Стоящие вокруг люди что-то возмущенно забормотали.
— И если эти достойные граждане действительно преданы тебе, они меня поймут. Тебя совершенно необходимо вывести отсюда, а потом как можно скорее и из города.
Епископ, потемнев лицом, не отрываясь смотрел на Роджера.