Она не отвечала, и Олдер развернул ее лицом к себе.
— Решайся, Беатрикс Левенах. Знаешь, если я скажу тебе, как долго я не был с женщиной, ты мне не поверишь. Но дело вовсе не в том, что мне не предоставлялась возможность — просто у меня не было желания. А вот сейчас… мне кажется, что желание разрушает меня, убивает… Оно заставляет меня думать о насилии.
— Ты не причинишь мне боли, Олдер, — тихо сказала Беатрикс.
— Не будь в этом так уверена, — пробормотал Олдер.
Он чувствовал, как бьется ее сердце, прогоняя по жилам густую и теплую кровь. Кровь пульсировала под кремовой кожей ее груди, вздымавшейся как бурное море. Прижавшись губами к ее шее, он прошептал:
— Я хочу почувствовать, как твоя сила сольется с моей, когда я возьму тебя. Я хочу услышать твои стоны и твои крики, Беатрикс.
Она чуть покачнулась. Колени ее подгибались, а голова запрокинулась.
— Ты околдовываешь меня, Олдер.
— Возможно, — согласился он. — Но я не мог бы тебя околдовать, если бы ты сама этого не хотела. Ты… ты слишком сильная, Левенах. И ты желаешь меня, разве нет?
— Да, Олдер, конечно, — пробормотала Беатрикс жарким шепотом.
Он почувствовал, как пальцы ее пробираются к его животу и как ногти ее впиваются в его кожу, оставляя полукруглые вмятины, словно она оставляла на нем свое клеймо. Обнимая его, она скользнула ладонью по вздувшемуся шраму, а затем прижала его губы к пульсирующей жилке у себя на шее. Олдер вонзил клыки… в свои же губы. Было так, словно она знала… Словно она знала, что он хотел испить ее крови. И она дразнила его, бросала ему вызов!
— Да, Олдер, я действительно хочу того же, что и ты.
Он вдруг услышал громкий стон и тут же понял, что сам его издал. Беатрикс же еще крепче к нему прижалась, и Олдер, не удержавшись, снова застонал.
— Я должен тебя взять, — прохрипел он, проведя языком по ее шее. Должно быть, клыки его царапнули ей кожу, но ему было все равно. — Беатрикс, о, Беатрикс…
Внезапно она чуть отстранилась и резким движением расстегнула его бриджи. Олдер вздрогнул и заставил себя спрятать клыки.
И тотчас же приподнял Беатрикс и усадил ее на край разделочного стола.
Она покачала головой и воскликнула:
— Нет, не здесь!
— Но почему?
— Потому что это кухонный стол. Я тут готовлю.
Она попыталась спрыгнуть со стола, но Олдер, удерживая ее, проворчал:
— Я не могу ждать. Подниматься наверх слишком долго.