[33]
с однострочным или двустрочным рефреном. Баллада сочинялась и бытовала в Скандинавии в виде устного песенно-танцевального жанра примерно с начала XIII и до конца XV в., но исполнялась в крестьянской среде и позже. О популярности баллады в эпоху ее расцвета говорит, как это ни парадоксально, сама немногочисленность и характер "записей", сделанных в ту пору. Чаще всего это - пробы пера: рефрены или отдельные строки, оставленные на полях рукописей теологического или юридического содержания. Наиболее примечательно самое древнее свидетельство существования баллады - строфа, записанная на карте Гренландии датским картографом Клаудиусом Клавусом в 1425 г. Исчерпав, по-видимому, всю свою фантазию, он обозначал реки, полуострова и горы поочередно следующими словами баллады, т. е. первым, что пришло ему на ум. Народные песни скорее всего знали все - так к чему их записывать? Первые полные и довольно многочисленные их записи появляются только с наступлением эпохи Ренессанса в дамских альбомах (мода на них пришла из Германии). Наиболее известна так называемая "Сердечная книга" (1553-1555), получившая свое название по конфигурации обреза. Со временем появляются и чисто балладные сборники: например, рукопись с 200 народными песнями из книжного собрания Карен Брахе (1580-е гг.) и первое в Европе печатное издание народных баллад (1591) - "Книга ста песен" датского историографа А. С. Веделя. Однако систематическое собирательство и издание баллад началось только в первой половине XIX в. на волне романтического интереса к народной культуре: в Швеции - А. А. Афцелиусом и Э. Г. Гейером, в Исландии - С. Грундтвигом и Иоуном Сигюрдссоном, на Фарерских островах - В. У. Хаммарсхаймом и Х.К.Лунгбю, в Норвегии - М.Б.Ланстом и С. Бугге и, наконец, в Дании - Свеном Грундтвигом (1824-1883), начинателем, пожалуй, самого крупного фольклористического проекта в мире - издания "Стародатских народных песен", законченного группой ученых лишь в XX в.: последний 11 том (мелодии баллад) вышел в 1960 г., начато издание в 1853-м. В ходе работы над научными изданиями выпускались многочисленные популярные сборники, при подготовке их наиболее ясно проявились два основных подхода: первый подразумевал реконструкцию идеальной "праосновы", якобы подвергшейся "порче" из-за долговременного бытования в народной среде; второй ограничивался лишь самой необходимой языковой коррекцией текста, т. е. возвращал к идеям Грундтвига, считавшего каждый записанный вариант наделенным уникальной художественностью (и поэтому включавшего в свое "Собрание" все варианты). По содержанию баллады традиционно и весьма условно, согласно классификации все того же Грундтвига, до сих пор подразделяются на: героические - с персонажами из эддических песен ("Старик Тор"), полусказочных car "о древних временах" ("Альф из Оддерскера"), французского героического эпоса и нижненемецкой героической поэзии ("Хольгер Датский и Дидрик"), в балладах этого типа преобладают бурлеск и романический юмор; легендарные - с героями из числа святых ("Святой Олав и тролли"), включающие в себя элементы комизма и католическо-христианского нравоучения; волшебные (иногда еще называемые сказочными) - в них героям противостоят демонические сверхъестественные силы, воспринимавшиеся серьезно (типичный пример такого рода баллады известен по шиллеровскому переложению сюжета о рыцаре, который спешит на свадьбу, встречает в лесу эльфу и, отравленный насмерть танцем с ней, доскакав до дому, умирает); исторические - повествующие о легендарных эпизодах из частной жизни исторических героев (типа баллад о короле Вальдемаре и сожженной в бане его любовнице Тове); наконец, самые многочисленные рыцарские - или, по сути, бытовые, к которым относят все остальные баллады (кроме немногих по числу шуточных), в их основе - конфликт героя или героини с семейной или общинной средой, ее обычаями и законами, разрешающийся обычно трагически (хотя встречаются и исключения, подтверждающие это правило); чаще всего в рыцарских балладах используются мотивы похищения невесты, измены мужу, мести за убийство родственника или за неверность и т. п. Действие всех баллад всех типов в высшей степени драматично, оно всегда приходится на кульминацию конфликта, вся остальная интрига либо реферируется в двух-трех стихах, либо считается известной. Важнейший элемент скандинавской баллады - лирический рефрен, комментирующий действие или обстановку исполнения песни. Зачастую он подбирался или сочинялся по принципу контрастности: исполнение, например, упоминавшейся трагической баллады об эльфе и рыцаре, скачущем на свою свадьбу, сопровождалось радостным кличем: "А танец легко плывет по поляне!" Как предполагается, исполнители баллады становились в круг или продвигались по лугу или поляне цепочкой, взявшись за руки и делая два шага направо, шаг налево и т. д. Вел песню запевала, иногда варьировавший ее слова и сюжетные ходы в соответствии с известными всеми фольклорными "формулами" (т. е. устоявшимися лексико-синтаксическими балладными оборотами). Именно в таком виде исполнение баллад сохранялось кое-где на фарерских островах вплоть до середины XX в., и некоторые исследователи имели возможность наблюдать его воочию. В России переводы скандинавских баллад появились в 30-е и в 50-е гг. XIX в. (Ф. Кони, Д.Ознобишин и Н.В.Берг). Интересна судьба едва ли не самой распространенной из них "Сила арфы": как убедительно показала Н.П. Копанева, переложение ее на русский Д.Ознобишиным
[34]
(одним из поэтов пушкинской поры) оказалось настолько удачным, что оно прочно вошло в русскую народную традицию в виде широко известной песни "По Дону гуляет...". Всю вторую половину XIX и большую часть XX в. новые переводы скандинавской баллады в России практически не появлялись. Представительные сборники ее стали печататься у нас в стране лишь с конца 1970-х гг.
Издания текстов
А танец легко плывет по поляне...: Датские народные баллады / Пер. и предисл. В. Потаповой. - М.: Детск. лит., 1984. - 128 с.; Датские народные баллады / Пер. и предисл. В. Потаповой; Примеч. Б.Ерхова.- М.: Худож. лит., 1980.- 286 с.; Скандинавская баллада / Подгот. Г. В. Воронкова, И.Ивановский, М. И. Стеблин-Каменский. - Л.: Наука, 1978.- 271 с.- (Лит. памятники); Стиг-знаменосец: Шведские и датские народные баллады / Пер., коммент. и послесл. И. Ивановского. - Л.: Детск. лит., 1982.- 152 с.
Danske folkeviser i udvalg / Ved E. Frandsen. Bd. 1-2.- Kobenhavn: Gyldendal, 1952-1959; Gamie -Norske folkeviser / Saml. og udg. af S. Biigge.- Oslo: Universitctsforl., 1971.- Xll, 156 s.; Svensk folkpoesi / I urv. av B. af Klintberg och F. Zetterholm. - Stockholm: Tiden, 1979.- 308 s.
Литература
Копанева Н.П. Две шведские баллады в русском фольклоре.- Рус. лит., 1984, № 3, с. 169-175;
Потапова В. Сила златострунной арфы.- Иностр. лит., 1980, № 9, с. 200-203. Pio I. Nye veje till Folkevisen. - Kobenhavn: Gyldendal, 1985. 343 s.; The types of the Scandinavian medieval ballad: A descriptive catalogue / Ed. by B. R. Jonsson. - Oslo: Universitetsforl., 1978.- 329 s.
АНГЛИЙСКИЕ И ШОТЛАНДСКИЕ НАРОДНЫЕ БАЛЛАДЫ (XIII-XV вв.)
Эти произведения слагались и бытовали в народной среде. Их безвестными авторами были крестьяне, ремесленники, бродячие торговцы, а исполнителями певцы из народа, иногда профессиональные певцы-менестрели. Передаваясь из поколения в поколение, баллады исполнялись по-разному. Поэтому нередко существует несколько вариантов баллады. Установить точно дату зарождения англо-шотландской баллады как жанра народного творчества трудно. Самая ранняя английская баллада, дошедшая до нас, - баллада об Иуде - датируется XIII в. Английские и шотландские баллады распадаются на несколько групп. Прежде всего это баллады, носящие по преимуществу эпический характер. В них нашли отражение народные толкования исторических событий, в частности феодальных войн между Англией и Шотландией (так называемые пограничные баллады). Древнейшей из этих песен, повествующих о бранных подвигах и грабежах, личной доблести и убийствах, является баллада "Охота на Чивиоте". Она изображает столкновение шотландского витязя Дугласа и английского лорда Перси с дружинами в горах Чивиота. Как и старинные эпические песни, баллада перечисляет всех воинов, участвовавших в битве, и всех погибших в ней.
Почти одновременно с историческими бачладами (XIV-XV вв.) возник цикл близких к ним разбойничьих баллад. Их герои - благородный разбойник Робин Гуд и его дружина, смелые беззаконники, живущие "в веселом зеленом лесу". Первые баллады о Робине были записаны в середине XV в., а в XVI в. сложилась целая поэма-баллада "Деяния Робина Гуда". Вопрос о существовании реального Робина Гуда не решен до сих пор. Тот факт, что его имя упоминается в хрониках, не является доказательством его исторической реальности, поскольку установлено, что хроники нередко основывались на песнях. Однако важно не то, существовал ли Робин Гуд на самом деле, а то, каким предстает он в поэтическом творчестве народа. В балладах о Робине Гуде отчетливо выразилось сочувствие народа к лесным стрелкам и их предводителю, вчерашним крестьянам, ушедшим в лес от несправедливых притеснений. В образы героев этих баллад народ вложил свои социальные симпатии и антипатии. Впервые в поэзии Европы феодальной эпохи эпическая идеализация распространилась на человека "неблагородного" происхождения. Робин Гуд храбр, любит приключения, но в отличие от героев "классического" эпоса воюет он не с драконом,
[35]
не с чужим племенем, не с врагами христианской веры, а с теми, от кого страдает народ, - с шерифом, надменным епископом, жадными монахами. Честность, справедливость, щедрость Робина Гуда, воспеваемые в балладах, распространяются только на бедняков; зато он не считает зазорным обманывать и грабить тех, кто притесняет "добрых иоменов". Дух свободолюбия пронизывает поэтические рассказы о подвигах Робина Гуда и его товарищей. Зеленый лес, укрывший дружину Робина Гуда, вырастает в символ справедливой и вольной жизни.
Еще одну группу составляют баллады лирико-драматические. Главное событие таких баллад - любовь. Сюжеты любовных баллад разнообразны, но, как правило, имеют драматическую, даже трагическую окраску. Противниками любящих выступают обычно их родственники, причем герои баллад нередко оказываются беспомощными перед обстоятельствами, мешающими их любви. В отличие от рыцарских романов в стихах в англо-шотландских любовных балладах главное не прославление подвигов, совершенных героем во имя своей возлюбленной, а воспевание чувства, которое должно вызвать отзвук в душе слушателей. Основное внимание сосредоточено не на событиях, а на душевных переживаниях героев ("Прекрасная Анни из Лох-Роян"). Во многих лирических балладах присутствует элемент чудесного и сказочного ("Демон-любовник", "Клятва верности"). Иногда фантастическое начало столь сильно, что заслоняет любовную тему, становится главенствующим ("Томас Рифмач", "Баллада о двух сестрах"). В этих балладах резвятся феи и русалки, похищают людей эльфы, встают из гроба мертвецы, животные изъясняются на человеческом языке, а люди превращаются в животных и птиц. Фантастическое в любовных балладах подчеркивает и усиливает чувства героев, придает всему повествованию лирическую окраску. Характерно серьезное отношение безымянных авторов баллад к сверхъестественному миру, который представляется им вполне реальным и действительным. В этом они явились выразителями верований своей эпохи и народной среды. Точно определить по содержанию любовных баллад время их возникновения нелегко. Отмечая, что в английских и шотландских любовных балладах женщина всегда ближе к мужу или возлюбленному, чем к отцу или братьям, ученые предполагают, что эти баллады возникли в эпоху, когда родовые отношения уже не играли прежней роли.
Наиболее древним пластом балладного жанра считаются фантастические баллады, дольше других сохранявшиеся в устной традиции, в памяти народных певцов. Выделяют еще группу бытовых баллад типа "Старуха, дверь закрой" и "Баллады о мельнике и его жене". Они отличаются большей прозаичностью, характеры и события, как правило, поданы в комическом свете. Исследователи относят возникновение этого рода балладного творчества к более позднему времени, связывая его с эволюцией жанра, некоторым его снижением. Своеобразие и красоту народных баллад англичан и шотландцев, как любых баллад вообще, можно оценить, только памятуя о своеобразии их поэтического языка, формы, композиции. Баллада не любит обстоятельных вступлений, она сразу начинается с главного. Действие балладного повествования развивается стремительно, задерживаясь только на важных моментах, причем место и время действия не всегда определены точно. В балладах часто встречаются художественные приемы, характерные для народного творчества: постоянные эпитеты, которые возвращаются при названии того же самого предмета ("веселый зеленый лес", "серебряный гребень", "русые волосы"); повторы, обусловленные повторением одной и той же ситуации; параллелизмы - прямое сопоставление человека и природы (один из излюбленных образов - деревья, соединяющие свои ветви на могиле влюбленных). Язык баллад представляет особую разновидность поэтической речи. Баллада предпочитает слова точные, конкретные, избегает пышных метафор и риторических фигур.
Еще одна особенность баллад - их четкий ритм. Рифма парная или перекрестная. В англошотландских балладах встречаются аллитерации, характерные для англосаксонского стихосложения.
Старинные баллады, впервые собранные епископом Перси и опубликованные в 1765 г. ("Памятники древней английской поэзии"), оказали сильное воздействие на дальнейшее развитие поэзии. Интерес к народным балладам был особенно живым в эпоху романтизма с его увлечением средневековьем. Их собирали, ими зачитывались и им подражали Вальтер Скотт, Саути, Кольридж. Народные баллады вдохновляли великого Роберта Бернса. Последующие поколения поэтов (Тен-нисон, Росетти, Суинберн, Стивенсон) также обращались в своем творчестве к жанру баллады. В России первые переводы английских и шотландских баллад появились еще в XIX в. Среди них особо выделяются переводы В. А. Жуковского и А. К. Толстого. Но подлинно научное и широкое поэтическое освоение баллад началось в XX в. Были напечатаны многие баллады о Робине Гуде в мастерских переводах Вс. Рождественского, впервые познакомившего русских читателей с народным героем Англии. Особое место народные баллады заняли в творчестве С.Я.Маршака. Переводы Маршака, сумевшего средствами русского языка передать поэтическое своеобразие англо-шотландских баллад, открыли прелесть народной поэзии и воспринимаются как оригинальные произведения.
[36]
Издания текстов
Баллады о Робин Гуде / Предисл. М.Горького.- Пг.: Всемирн. лит., 1919.97 с.; Английская и шотландская народная баллада / Сост., предисл. и коммент. Л. М. Аринштейна. - М.: Радуга, 1989. - 512 с. - (На рус. и англ. яз.); Английские и шотландские баллады / Пер. С. Я. Маршака. - М.: Наука, 1973.- 138 с.- (Лит. памятники); Воды Клайда: Английские и шотландские народные баллады и песни в пер. Игн. Ивановского. - Л.: Лениэдат, 1987. 207 с.; Народные баллады / Пер. С. Маршака, М. Цветаевой. - В кн.: Европейские поэты Возрождения, М., 1974, с. 447-457; Шотландские баллады.- В кн.: Бернc Р. Стихотворения. Поэмы; Шотландские баллады, М., 1976, с. 217-417. The English and Scottish popular ballads: In 5 vol. / Ed. by F. G. Child. - New York: The Folklore press in assoc. with Pageant book company, 1957; British popular ballads / Ed. by J. E. Housman. - London: Harrap, 1952.- 248 p.